Шамордино, где жила его сестра, монахиня Мария, но узнав, что за ним едет жена, он решил отправиться на юг, где была колония толстовцев. Отчасти здесь ярко проявилось то, что в действительности смерть человека наступает, когда возможности для него измениться к лучшему уже потеряны.
Для тех, кто был знаком до этого с произведениями
Толстого, его попытка обратиться к старцу была большой неожиданностью. После того как этот духовный порыв так и не смог реализоваться, он заболевает и умирает. Узнав о том, что он приезжал в Оптину, епархиальное начальство отправило вслед за ним оптинского старца Варсонофия, потому что старец Иосиф был болен. Но толстовцы (и здесь немалую роль сыграла
Александра) образовали вокруг Толстого стену, за которую никто проникнуть не мог, поэтому сбылось предсказание о. Иоанна
Кронштадтского, что он так и умрет, не покаявшись.
Впоследствии Александра искренне обратилась к Православию и в эмиграции очень много помогала людям.
На рубеже двух веков появилось послание Синода, которое неправильно было бы называть отлучением Толстого, потому что отлучил он сам себя от Церкви. Просто для всех констатировалось то обстоятельство, что проповедуя ереси и нападая на христианские догматы, он сам ставит себя вне
Церкви. Нападки эти поражают крайней своей нелепостью.
Используя тяжелую обстановку конца 19 века, когда в духовенстве было немало людей равнодушных, можно было писать, что учение о Троице было провозглашено только ради того, чтобы достичь согласия с мирской властью, получить материальные блага и т.д. В то время немало было людей, выдававших себя за православных только ради того, чтобы хорошо устроиться в этом мире (и Толстой это талантливо обыгрывал), но всем было известно (и ему это было бы доступно, если бы он был способен хоть немного рассуждать), что когда учение о Троице и христианские догматы провозглашались, за них терпели жесточайшие гонения. Поэтому было констатировано, что он стоит вне Церкви. Это было необходимо, потому что сам он выдавал себя за человека, который стремится к полному торжеству
Христовой правды и выступает как борец с теми, кто искажает
Евангелие.
Сложился миф о том, что Толстого якобы анафематствоали.
Этому в немалой степени способствовал рассказ Куприна
"Анафема". Преполагалось, что якобы в Неделю Православия провозглашали анафему Толстому. Правда, те, кто внимательно читали рассказ, наверняка обратили на то, что там архиерей посылает диакону записку с требованием, чтобы он анафематствовал боярина Льва. Почему такая деталь понадобилась
Куприну? Потому что в действительности никакой публичной анафемы не предполагалось, и Синод специально опубликовал свое послание в такое время, когда день Торжества Православия миновал. Всем было разъяснено, что никакой необходимости публиковать анафему Толстому нет, потому что он сам себя анафематствовал. Ни один архиерей, зная точку зрения Синода, не мог бы пойти против. Послание это кончалось молитвой о том, чтобы Толстой образумился.
Для его дочери и многих любящих его почитателей его отпадение от Церкви стало большой трагедией. Можно об этом только скорбеть. Кто-то выражает надежду, что конец еще не означает вечной погибели - она выражалась близкими (может быть, его сестрой марией). Им очень сочувствовали даже весьма консервативно настроенный глава зарубежного Синода. В 70-е годы, когда хоронили Александру, архиерей воздавал ей хвалу за ее ревность о Православии и ее помощь людям. Говорилось и о том, что мы все знаем, какой великой скорбью для нее было то, что случилось с ее отцом, и о том, что ее деятельность, может быть, в какой-то степени искупит вину ее отца.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.