История Русской Православной Церкви от эпохи Петра до 20-х годов ХХ века, страница 58

В Оптиной пустыни стали возрождать старчество,  пользуясь примерами,  заимствованными  из Нямецкого монастыря и духовных сочинений Паисия   Величковского.   У    многих    возрождение старчества вызывало   опасения,   что   оно   может  подорвать иерархическую дисциплину,  поэтому со стороны отдельных владык было и           противодействие.          Вообще          для бюрократически-административного типа мышления, которое было у большинства синодальных чиновников (а от них перешло ко многим русским архиереям), всякое явление авторитета, который основан не на   должности,  а  на  святости  человека,  представлялось опасным: как бы  чего  не  вышло.  Одно  дело,  когда  человек занимает определенное  место  и имеет некое количество наград, чем и определяется его значимость.  В случае чего такого можно лишить наград  и  отправить на покой.  И совсем другое - когда значимость человека определяется его духовными достижениями.

В Оптиной  пустыни  появляется старец Лев.  Первые старцы

(Макарий, Лев) не стремились привлечь к себе  много  народа  и были приглашены  настоятелем  архимандритом  Моисеем для того, чтобы устроить в монастыре  монашескую  аскетическую  духовную жизнь. Но не без смотрения Божиего к ним стал стекаться народ.

Преподобный Серафим  и  другие  подвижники   были   любителями уединения и  монашеского  аскетического  подвига.  Преподобный

Серафим только по прямому указанию Божией Матери отворил двери своей келлии  и  стал  всех принимать.  Точно так же оптинские старцы Лев,  а потом  Макарий  стали  принимать  народ,  духом чувствуя, что  это - воля Божия и они не могут отказать людям, ищущим духовного наставления и утешения.

Замечательно, что  этот  монастырь,  в  отличие от многих других, стал привлекать к себе людей из новых слоев населения.

Раньше старцев  посещали в основном представители купечества и крестьянства, то  теперь  вокруг  Оптиной  пустыни   возникает кружок образованных  людей  - выдающиеся представители русской интеллигенции, такие,   как   братья    Киреевские,    которые переезжают   в  Оптину  и  содействуют  изданию  там  духовной литературы.

Духовная литература  издавалась  на  Руси  и  раньше,  но далеко не  вся  она  встречала  интерес  со  стороны  русского образованного сословия,    подверженного    влиянию   западной культуры. Но  единство  выдающихся  подвижников  -   оптинских старцев и  глубоко  образованных,  знающих  западную философию людей - братьев Киреевских - как раз и способствовало отбору и комментированию этой литературы,  благодаря чему ее влияние на представителей образованного   сословия   заметно    возросло.

Оптинский монастырь  начинает  привлекать  к себе все больше и больше народа:  Гоголь,  будущий обер-прокурор Синода Толстой,

Хомяков и все славянофилы.

Когда у  епископа  Игнатия  спросили,  кто   из   монахов наиболее глубоко понял духовный подвиг и лучше всего совершает

Иисусову молитву, он назвал подвижника, который пек просфоры в одном из не самых знаменитых монастырей. Этот подвижник совсем не стремился к известности,  но он и  подобные  ему  оказывали заметное влияние  на  духовную жизнь русского общества.  Здесь нужно упомянуть наших известных владык - Филарета  Московского

(Дроздова) и   Филарета   Киевского  (Амфитеатрова),  епископа

Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника. Не нужно думать, что не было других замечательных подвижников - таких,  как Мелетий

Харьковский (в миру Михаил  Иванович  Леонтович)  (1784-1840), замечательный аскет, проводивший углубленный подвиг, о котором мало кто знал. И только случайно выяснилось, насколько глубока духовная жизнь  владыки,  которому  пришлось  перенести немало неприятностей. На него писали неосновательные доносы, но потом все-таки осознали,  что  это  глубокий подвижник.  Но особенно прославлен он не был и такого влияния,  как духовные  писатели епископы Игнатий и Феофан, не оказал.

Несколько слов о митрополите Филарете  Дроздове,  недавно причисленном   к   лику   святых,   и   митрополите   Филарете