Сразу же скажем, что потом многие из епископов ставили духовенству в полемике упрек в том, что они оставили свои кафедры и бежали. По отношению к некоторым такой упрек, может быть, и справедлив, сейчас судить об этом трудно. Но ясно, что в силу своей деятельности, допустим, если бы остался митрополит Антоний
Храповицкий, он был бы немедленно расстрелян, если бы попал в руки большевиков. В отношении некоторых это совершенно несправедливо, потому что, допустим, его первый заместитель, сменивший его потом в должности руководителя Зарубежного Синода, тогда архиепископ
Кишиневский Анастасий, попросту говоря, не мог вернуться в свою епархию: области вместе с Кишиневом были захвачены Румынией и ему предлагалось или признать юрисдикцию Румынской церкви, или его просто не допускали в его епархию. Так что решив, что останется в каноническом подчинении у РПЦ, потому что никаких договоров о передаче
- 2 этих епархий и приходов Румынии не было, так что естественно, что у него просто не было места, куда бы он мог вернуться. Так что условия были самые разные.
Так или иначе, сначала создается по благословению Вселенского патриарха такое управление, причем вначале отношения очень теплые.
Владыку Антония прекрасно знали, помнили, как он заступался еще до революции, чтобы не было никаких обид КПльскому патриарху, если русская армия займет КПль, и другие его выступления в поддержку, так что было сказано, что вполне доверяя такому высоко образованному богословски человеку, как владыка Антоний, который безусловно был первым в этом управлении, он никогда не сможет каких-то канонов нарушить, так что полностью ему во всем доверяются и предоставляют полную свободу - за (здесь тоже всех резанула эта особая меркантильность) исключением бракоразводных процессов. Но всем было понятно, что бракоразводные процессы - вещь очень доходная, но подобного рода меркантильность, зачем во всей этой грязи нужно зарубежной иерархии копаться, в такой момент тоже несколько царапнуло души русского духовенства. Тем не менее было получено такого рода разрешение, но после, когда обстоятельства изменились (а это произошло очень скоро), выяснилось, что ввиду того, что в КПльской патриархии по ряду причин тоже начинают проявляться такие тенденции, которые иначе как обновленческими назвать нельзя, приходят новые люди.
У этих новых людей возникли совершенно непримиримые конфликты с высокообразованным богословом, митрополитом Антонием Храповицким.
Учитывая, что наиболее тепло встречали русских эмигрантов в Сербии, все управление переезжает туда, их там тепло встречают, и осенью 1921
г. в Карловаце в Югославии (по имени этого города стало называться специальное течение в Русской Зарубежной церкви - карловчане; не путать с г. Карловы Вары в Чехословакии, который никакого отношения к карловчанам не имеет ) состоялся собор. К сожалению, в самом ходе его было сделано много такого, что способствовало в дальнейшем расколу в эмигрантской церкви, потому что отошли от того направления, от единства, которое было достигнуто на соборе 1917/18 годов.
Поначалу это был даже не собор, а монархический съезд, который объявил себя собором. Там было очень много делегатов от мирян, но фактически выборов не было, а многие были, попросту говоря, из монархического союза кооптированы митрополитом Антонием, учитывая его высокий авторитет. Поэтому уже само открытие этого собора не сулило ничего хорошего. Помимо всякими путями попавших туда делегатов, участвовали все архиереи и много духовенства. Там включались и все оказавшиеся за рубежом члены собора 1917/18 годов. Но в первый же день возмущенные монархисты освистали бывшего председателя госдумы
Родзянко, который по уговору митрополита Антония был вынужден покинуть это собрание ради общего мира.
Это явление очень печальное, потому что после убийства царской семьи кто-то мог считать, что Родзянко в трагические дни февраля 1917
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.