История Русской Православной Церкви от эпохи Петра до 20-х годов ХХ века, страница 70

Чудеса и    случаи    прозорливости    старца    Амвросия записывались, как  и  его  явления  кому-то после смерти.  Его прославление, которое состоялось в год празднования 1000-летия

Крещения Руси, всеми было встречено с большой радостью.

Известно, как  много  пришлось  ему  претерпеть,  как   и преподобному Серафиму,  всяких  трудностей,  несмотря на явные явления Божией благодати.  Сближает этих  старцев  и  то,  что очень многие    трудности,    которые    пришлось   претерпеть преподобному Серафиму,  связаны с его заботами  об  устройстве

Дивеевского женского   монастыря.  То  же  самое  в  отношении

Шамординской обители совершил старец Амвросий,  хотя  это  был больной человек,  с  трудом поднимавшийся с постели.  У многих это вызывало соблазны и нарекания,  но как преподобный Серафим не отказывался  от того,  что было ему заповедано Самой Божией

Матерью, так и старец Амвросий никогда не отказывался от того, что считал   своим  долгом,  хотя  это  и  вызывало  нарекания монастырского начальства.

Эти прямые и наглядные явления святости со стороны старца

Амвросия и святого праведного Иоанна  Кронштадтского  для  тех людей, которые  способны  были задуматься над тем,  что видели духовным взором,   тоже   способствовали    обращению.    Если творчество Достоевского  и  Соловьева  располагало к вере,  то окончательно утверждали возникшую в людях веру старец Амвросий и о. Иоанн Кронштадтский.

Будучи в 1855 г.  рукоположен во священники,  о.Иоанн всю жизнь прослужил в Андреевском соборе в Кронштадте. Известен он стал не  сразу,   несмотря   на   то,   что   был   выдающимся молитвенником и   вел   особенно  аскетическую  жизнь  (будучи женатым, он сохранял строгое девство).  Сначала он обратил  на себя внимание   особой   организацией  благоторительности.  Он заботился о  том,  чтобы  все  неимущие  в   Кронштадте   были накормлены и  чтобы  им  были созданв условия для жизни,  а не только о формальной помощи им.  Он организовал дом трудолюбия;

ему удалось   привлечь   средства  для  этого.  Вместе  с  тем любопытно, что просто лукавых попрошаек о.  Иоанн не  любил  и говорил, что всем, кто может трудиться, мы поможем, а тех, кто трудиться не желает, мы попросим долой из Кронштадта.

Его начинание  преуспевало,  и  он заботился об этом.  Но вместе с тем не могли укрыться от людей его другие благодатные дарования. Известно,  что он служил Литургию каждый день,  что по его молитвам совершались многочисленные чудеса исцелений  и явления  Божией помощи  многим  людям.  Слухи об этих явлениях разносились по России,  и к о.  Иоанну  стекалось  все  больше народа.  Постепенно  наплыв  посетителей стал таким,  что всех желающих исповедаться и причаститься он уже  не  мог  принять, поэтому,  не  без смотрения Божиего,  он стал устраивать общую исповедь.  Он обладал  особым  даром  прозорливости,  и  часто человек,  прослушавший  общую  исповедь  и не сказавший сам ни слова о.  Иоанну шел к причастию,  он его  останавливал  и  не допускал  к Чаше как человека,  который подлинно не покаялся в своих грехах.

Впоследствии обновленцы  пытались  со  ссылкой  на Иоанна

Кронштадтского вводить эту практику в жизнь РПЦ. В те времена, когда священников  было  мало,  а  исповедников  много,  общая исповедь вошла  и  в  практику  Православной  Церкви.  Но  для обновленцев главное  было  -  ввести некое новшество,  которое будет  символом  стремления  к  возрождению  духовной   жизни, независимо от его внутреннего содержания. В частности, то, что можно было допустить в крайнем случае, представлялось полезным во всех случаях,  тогда как никакой внутренней необходимости в этом не было.

Постепенно желающих  получить  помощь от о.  Иоанна стало так много,  что он сам стал выезжать в другие  города  России.