- такое осознание, что происходит некое умирание души и из нее улетучиваются все лучшие воспоминания, может быть возбуждено именно такого рода стихотворением. И здесь может быть много таких стихотворных контекстов, которые относятся и к музыкальным произведениям, так что, отвлекаясь от какой-то частной точки зрения, мы видим, что именно с исторической точки зрения Церковь очень многое стремится сохранить, придав тому или иному произведению, сочинению наиболее церковный, потребный с точки зрения Церкви контекст.
Что касается конкретного содержания этих стихов, то оно вовсе не значит, что с такого рода поэзией Церковь должна бороться или как-то уничтожать ее. Хотя Тютчев связывает возникшие у него переживания с явлениями поздней осени, эти стихи, на которые написан известный романс, поют скорее те, чей возраст можно отнести к весеннему и, может быть, там это все в особенности гораздо более приятно и извинительно (во всяком случае это лучше, чем Майкл Джексон), поэтому изгонять такого рода поэзию вряд ли было бы для Церкви полезно.
Это можно связать и с оценкой произведения самого Федора
Михайловича Достоевского. С одной стороны, Константин
Леонтьев, относясь к Достоевскому не с той симпатией и не столь восторженно, как все большее количество людей по мере того, как после кончины Достоевского все отходило в прошлое.
Как выразился по поводу патриарха Тихона в одной из своих лекций наш отец ректор, бывают такие крупные личности, как большие горы: их можно полностью охватить и воспринять только когда отойдешь от них на известное расстояние. Так и
Достоевский: значение его по мере того, как все больше от него удалялись, все глубже и полнее воспринималось людьми.
Леонтьев, очевидно, смотрел с той точки зрения, которая утвердилась у него, видимо, в пору их дискуссий. И вот он, с одной стороны вроде бы и не желая, в конце жизни принял иночество и как-то полемизировал с господствующим течением, но будучи им не очень удовлетворен, получастным порядком сообщал, что старец Амвросий Оптинский не советовал инокам читать
"Братьев Карамазовых", не находя их полезными.
Понятно, что "Братья Карамазовы", рассуждения старца
Зосимы - это чтение вовсе не для иноков; но если бы старец
Амвросий Оптинский находил этот роман вредным для мирян, для которых он был предназначен, он бы, очевидно, не ограничился келейным указанием инокам, имея достаточно способов сделать свой взгляд широко известным.
Точно так же один из диаконов, собирающихся принять монашество, говорил о Достоевском, что этот писатель не от духа, а от плоти; раньше он им восторгался и Достоевский даже отчасти привел его к христианству, но теперь он понял, что нельзя им руководствоваться, ибо творчество его не соответствует святоотеческому духу. Но он забыл, что именно
Достоевский привел его к христианству. Заменять же Достоевским
Добротолюбие, Феофана Затворника, Игнатия Брянчанинова и других - это совершенно неправильно. Нелепо и не нужно выкидывать произведения Достоевского из сокровищницы церковной культуры, но надо здраво оценивать их место и не преувеличивать их значения.
Воздействие Владимира Соловьева на общество как раз и определялось тем, что он был исключительно талантливым поэтом и литератором и сумел показать, насколько любой вопрос, казалось, чисто мирской и не имеющий непосредственно отношения к духовной жизни, будет более глубоко, более ярко решаться и освещаться, если посмотреть на него глазами верующего человека. Это связано со всем: и с вопросами личной жизни человека, и с оценкой поэтического творчества, и даже с решением тех или иных социально-общественных вопросов. В.С.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.