История Русской Православной Церкви от эпохи Петра до 20-х годов ХХ века, страница 160

Он говорит,  что с точки зрения многих (а были среди членов  собора  и сторонники республиканского,  демократического способа правления), это вовсе не означает того,  что Церковь объявлялась безразличной к  тому, каким  будет  правительство  - монархическим или демократическим.  Эта точка зрения расходилась с мнением очень многих духовных лиц,  которые в   предыдущие  годы  высказывались  в  поддержку  монархии,  хотя  их высказывания  можно  было  трактовать  так,   что   они   поддерживали существующий   порядок,  будучи  обязанными  повиноваться  помазаннику

Божиему.  Безусловно, эти высказывания были шире. Так вот, он говорит, что  это решение вовсе не означает,  что демократический строй считали лучшим.  Но  подобно  тому,  как  в  библии  повествуется,  что  после разделения Израильского царства на Иудею и Израиль Бог сказал Ровоаму, от которого отпали десять колен,  что это устроено от Него и чтобы  он не пытался этому противодействовать, хотя разделение царства - событие печальное  и  об  этом  можно  только  сожалеть.  Точно  так  же   это большинство решило принять такое постановление.  То, что в России пала монархия,  для многих тоже было грустным событием,  но  чувствовалось, что  событие это - от Бога и попытки восстановить ее тогда привести ни к чему не могли.  Поэтому, не делая принципиальных высказываний о том, что монархическое правление хуже, и была принята такого рода резолюция о невмешательстве Церкви в политическую борьбу и о том,  что об образе правления Церковь тоже не должна высказываться.

Отказавшись от участия в поддержке тех  или  иных  партий,  собор принял   ряд   постановлений,   которые  и  на  соборе  и  после  него подвергались  большой   критике,   что   указывает   на   политическую близорукость  участников  собора  и  непонимание  ими обстановки.  Там содержались возражение против отделения Церкви от  государства  и  ряд конкретный   пожеланий,   которые  все  христиане,  независимо  от  их политической  ориентации,   должны   были   поддерживать   в   будущем

Учредительном собрании.

Вообще, как  отмечалось  в  декларации  об  отношении  Церкви   к политическим событиям,  Булгаков говорил,  что такого рода воздержание


- 6 временно,  и приводилась такая  фраза,  что  Церковь  "по  внутреннему закону  своего  бытия  не  может  отказаться от призвания просветлять, преображать всю жизнь человечества,  пронизывать ее своими  лучами,  в частности   и   государственность  она  ищет  исполнить  своим  духом, претворить ее по своему образу".

Когда отмечали,  что  Церковь должна быть в союзе с государством, но при условии свободы внутреннего  самоопределения,  а  также  должна занимать первенствующее положение среди других вероисповеданий, многие критиковали это,  равно как и требование,  чтобы  председатель  совета министров (если таковой будет) должен быть православным, как и министр вероисповеданий.  Возражения  были   такими:   провозглашена   свобода совести,  и нет никаких оснований думать,  что от этого откажутся. Эти пункты  совершенно  бесполезны,  они  лишь   неправильно   ориентируют православных и не нужны вовсе.

Действительно, по ходу всех политических  событий  не  было  даже намека  на  то,  чтобы  такого  рода  пожелания могли быть проведены в жизнь.  Но с другой стороны,  если  задуматься  сейчас  над  тогдашней обстановкой,  то  становится ясно,  что если бы Церковь высказалась бы иначе,  она вряд ли выполнила бы  свое  призвание.  Дело  в  том,  что свобода  религиозного  вероисповедания была провозглашена с нарушением самых  элементарных  демократическим  норм.  Временное  правительство, которое вовсе не призвано было решать государственные вопросы, сделало это еще в июне. Позднее в Думу было избрано такое большинство, которое и не помышляло отходить от решений ВП.  Правда, выборы эти происходили тоже не совсем нормально - все  монархические  и  правые  партии  были фактически  устранены  от  всякого участия в них.  К заседаниям в Думе большевики с самого начала не допустили кадетских  депутатов.  Но  все это  н  е  самое  главное,  а главное в том,  что когда народ выдвигал депутатов,  то его больше всего  (в  частности  крестьян)  интересовал вопрос  о  земле.  А  солдаты свято верили в то,  что возможен мир без аннексий и контрибуций, и выдвигали таких людей, которым доверяли.