Хомяковым. Пальмер прочел его религиозные стихотворения и вообще заинтересовался им как человеком, сведущим в богословских вопросах. Несколько лет продолжалась эта переписка между людьми откровенными, желающими найти истину, обсуждавших положение англиканской, католической и
Православной Церкви и не смущенными никакими цензурными рамками. Хомяков смог благодаря своему полемическому искусству убедить диакона Пальмера в истинности учения РПЦ. Но, как это ни покажется парадоксальным, если до переписки Пальмер был согласен со многими положениями православного учения, то позднее, приняв эти положения умом, он все-таки решил поехать в Рим и присоединиться к католической церкви, в чем его убедили его обратившиеся в католичество друзья-англичане - на том основании, что он несколько лет стучится в двери Русской
Православной Церкви, а они так и не отворяются для него и он может умереть без причастия, что для христианина недопустимо.
В конце концов не могут быть вечно отделенными от римского, как они выражались, апостольского престола ни англиканская церковь, ни РПЦ, которая ему так нравится. И как только он обратится в католичество, все сомнения в его истинности исчезнут сами собой.
В конце концов Пальмер поступил так, как советовали его друзья. На решение это повлияла и война между Англией и
Россией. Как он сам говорил впоследствии, его уверенность в истинности Православной Церкви еще более укрепилась, но, признавая это умом, сердцем он тем не менее от РПЦ отвратился.
Может быть, это характерно для Хомякова "среднего" периода: он мог убеждать, но не обращать людей. Иногда из лучших побуждений он приносил своему корреспонденту вред, обращаясь по его просьбе к русским архиереям (в частности, к митрополиту
Московскому Филарету, а также к епископу Казанскому Григорию будущему Петербургскому митрополиту) с просьбой о помощи.
Иногда они довольно резко высказывались о колебаниях Пальмера и о духовной опасности того положения, в котором он оказался, а также о том, что он совершенно неблаговременно возбуждает сложный канонический вопрос и запутывает отношения между
Россией и КПлем. И сначала надо решить свои собственные дела, а потом заботиться о том, как будут решены дела в Англии, которые с Божией помощью устроятся. Хомяков же пытался это преподнести иногда "с точностью до наоборот": архиереи высказывают осуждение точки зрения Пальмера, а Хомякову казалось, что он его больше привлечет, если скажет, что они сочувствуют Пальмеру, но сейчас не могут ему помочь.
С чисто богословской точки зрения, а также с точки зрения освещения разногласий между протестантизмом, англиканской, римско-католической церковью и Православием письма Хомякова очень интересны. Впоследствии они были использованы для развития русского богословия - в частности, сравнительного.
Замечательным представителем славянофильства был Иван
Васильевич Киреевский - старший из славянофилов, который, может быть, даже с большим основанием, чем Хомяков мог бы претендовать на роль основателя движения. Он оставил не так уж много произведений - время не очень благоприятствовало их созданию. Иван Васильевич Киреевский и его брат Петр
Васильевич известны тем, что, переехав в Оптину пустынь, наладили там под руководством старца Макария издание православной литературы.
Гораздо больше сочинений оставил славянофил младшего поколения Юрий Федорович Самарин. Ранние его работы были посвящены исследованию и сравнению богословия Феофана
Прокоповича и Стефана Яворского. Эти работы помогли уяснить, в чем состоит отличие православной святоотеческой традиции как от католической, так и от протестантской и что православная традиция - это нечто глубоко оригинальное и своеобразное.
Очень любопытный и поучительный эпизод произошел с
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.