История Русской Православной Церкви от эпохи Петра до 20-х годов ХХ века, страница 134

Протасове  было  запрещено  печатать  житие   преподобного   Серафима.

Противники  канонизации  никогда  этот  вопрос  открыто  не обсуждали, всегда это делалось в кулуарах.  Царь выражает свое  пожелание,  чтобы преподобный Серафим был причислен к лику святых, и слышит в ответ, что этим  вопросом  занимается  Синод  и   он   нуждается   в   тщательном рассмотрении. То есть по существу возражений не было, а было намерение отодвинуть  решение  вопроса:  посмотрим,  обсудим  и  т.д.  И  только настойчивое заявление императора о том, что лично он уверен в святости

Серафима Саровского и желал бы,  чтобы этот вопрос был рассмотрен  как можно скорее,  а также то, что большинство членов Синода возражений не имели, сдвигают дело с мертвой точки.

То же  и  с  преподобным Амвросием Оптинским.  Известно,  что его переезд в Шамордино вызвал очень  большое  неудовольствие  архиерея  в последние месяцы его жизни. Какие-то приказания вернуться, хотя он был


- 11 так болен, что не мог двинуться с места, - все это рассматривалось как нечто  заслуживающее  порицания  в  его  поведении,  хотя  по существу никаких обвинений не предъявлялось.  Были угрозы, что владыка приедет, чтобы лично сопровождать его назад, в Оптину. 10.02.97.

Л Е К Ц И Я  17

В прошлый  раз  мы  остановились  на  событиях  церковной жизни в феврале 1917 г.  Нам  приходится  останавливаться  и  на  политических событиях,  потому  что  нужно  как-то  определиться по отношению к тем историческим мифам,  которые сложились вокруг этих трагических событий нашей  национальной  и  церковной  истории.  Просто  излагать какую-то другую  картину  того,  что  произошло,  мне  не  хотелось  бы.   Наши исторические  знания  недостаточны для того,  чтобы останавливаться на каких-то окончательных ответах и решениях.  В связи с этим были резкие споры  и  взаимные  обвинения  даже  между  людьми,  принадлежащими  к

Православной Церкви, о чем мы еще будем говорить. Моей целью было дать почувствовать,   насколько   все   это   было  сложно.  Поэтому  лучше воздерживаться от таких  обвинений.  Можно  говорить  только  о  самых очевидных вещах.

Безусловно, свержение помазанника Божия - это грех.  Но кто в нем повинен? Сейчас начинают говорить о народном грехе, о грехе России. Но народ тогда не имел понятия о том,  что происходило в Петербурге - это были события сугубо локальные,  столичные. Беспорядки, воинский бунт явления грозные,  но народ об этом решительно ничего не знал. Основная часть  русских людей (да и армии) руководствовалась только слухами,  а потом появился царский акт об отречении,  в котором для пользы  родины всех  призывали  содействовать  создавшемуся  в  Петрограде Временному правительству.

Некоторые начинают  обвинять царя,  но видно,  что обстоятельства были  таковы,  что  скорее  всего  его  дальнейшие  попытки  оказывать противодействие  могли  привести только к неоправданному кровопролитию его немногочисленных в той обстановке верных людей,  поэтому  обвинять его  огульно  -  значит  не  понимать  той  атмосферы,  в  которой все проходило.  Может быть,  в дальнейшем будут  основания,  чтобы  судить более  взвешенно,  но сейчас обвинять царя или его окружение,  которое слишком поспешно оставило его одного - все это  связано  со  сведением политических счетов и далеко не всегда обосновано.

Важно, что по отношению к петербургскому населению не носили  эти беспорядки  совершенно  стихийного  характера  -  за  всем этим стояли организации,  которые в той или иной степени их провоцировали.  Но кто из них конкретно виновнее,  установить очень трудно, потому что многие из них не  совсем  правильно  представляли  ситуацию  и  считали,  что действуют во благо России и Церкви (и даже монархии, если иметь в виду антипатию, которую вызывал Распутин). И прежде чем судить людей, нужно понимать, из каких взглядов они исходили.