Но даже эти призывы создавали у населения определенные настроения и очень сильно озлобляли большевистскую власть, так что еще в ноябре
1918 г. был издан указ о домашнем аресте патриарха, а в декабре он был приглашен на допрос в ВЧК. Допрашивал его Лацис, один из заместителей
Дзержинского. На допросе патриарх держался твердо. На вопрос о том, придерживается ли он монархических взглядов, он ответил, что его политические взгляды никакого отношения к предмету разговора не имеют.
До революции он был монархистом, как и подавляющее число русских людей, сейчас он ни к кому ни с какими призывами не обращается и вообще его обращения не означают призыва к политической борьбе Этим он никогда не занимался и заниматься не будет. Линия патриарха здесь соответствовала решениям собора, так что такого рода отношение было у очень многих.
Иначе складывалась ситуация в местах, занятых частями белой армии. Там, конечно, говорить о нейтралитете не приходится. В ноябре
1918 г., колчаковский фронт прошел между Москвой и Сибирью, где создается местное церковное управление во главе с епископом
Сильвестром Ольшанским, куда входят и такие архиереи, как Вениамин
Муратовский (будущий глава обновленчества) и Андрей Ухтомский. Здесь видно широкое участие либеральных церковных деятелей.
Не было исключением и церковное управление Юга России. Оно было создано позднее, в мае 1919 г. Был созван собор в Ставрополе; активное участие в организации этого церковного управления принял ставший протопресвитером армии и флота о. Георгий Шавельский. Этой организации в еще большей степени был придан характер поддержки белого движения.
Формально там образовалось временное церковное управление Юга России, и было принято решение о размещении его при главнокомандующем
Деникине. Особую роль здесь играл о. Георгий Шавельский, хотя формально возглавлял управление епископ Донской Митрофан. В воззвания этого церковного управления есть немало обращений, которые фактически означали безусловную поддержку Белой армии - Богослужения, прием
Деникина. Несмотря на то что, как пишет князь Трубецкой, когда он выезжал из Москвы и просил патриарха Тихона передать благословение
- 5 одному из лидеров белого движения, уверяя, что все это останется в глубокой тайне, патриарх отказался и заявил, что даже чисто формально не хочет вмешиваться в политическую борьбу.
Таким образом, встает вопрос: с одной стороны, очень многие архиереи, духовенство, оказавшись на занятой белыми территории, начинают поддерживать Белую армию и учитывая зверства, которые совершали большевики над духовенством, грабежи, отчасти это было следствием анархии, царившей в стране, но вместе с тем и участие людей, так или иначе связанных с властью во всем этом, было несомненно. Так что это было естественной реакцией, поэтому возникает вопрос: почему Церковь была нейтральна?
Свидетельство князя Трубецкого и ряд других указывает, что ссылка только на то, что опасались гонений со стороны советской власти, недостаточна, неверна. Безусловно, этот мотив играл роль, но не только он. Нужно указать и другие причины, и одна из них та, что если говорить с чисто церковной точки зрения, то некого указать из людей, вокруг которых, если бы кто-то захотел сопротивляться, могла бы
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.