Обер-прокурор - представитель императора, он ничего вроде бы не может в Церкви менять без решения архиереев, входящих в
Синод. С другой стороны, архиереи не имеют возможности ставить вопросы для обсуждения в Синоде - их ставит обер-прокурор. Как раз в начале 19 в. при Яковлеве обостряется конфликт между ним и первоприсутствующим членом Святейшего Синода
Санкт-Петербургским митрополитом Амвросием. Обер-прокурор не только не идет ему навстречу в вопросе от ом, что должен разбирать Синод, а что не должен, а даже не позволяет знакомиться с теми бумагами, которые приходят в Синод со всех концов РПЦ: "Я их рассмотрю, поставлю вопросы, а вы можете их решать". Таким образом, возможности русской иерархии оказались чисто охранительными и были сведены до минимума.
Но этим дело не ограничивается. После принятия решения докладчиком у императора, который утверждает их или отправляет на новое решение, опять-таки является обер-прокурор, который докладывает их со своими комментариями, с предложениями утвердить или задержать. И если обер-прокурор хочет, чтобы нежелательное для него решение не было принято, он может предложить отложить его, доработать, а потом сам решает, когда поставить вопрос на доработку. Он этого добивается, и опять-таки без решения Синода сам император ничего нового в жизнь РПЦ не вносит - он может только передать свои пожелания
(как правило, через обер-прокурора). В зале заседаний Синода всегда стоит пустое кресло - предполагается, что для отсутствующего императора, а где-то сбоку сидит его представитель (обер-прокурор).
Такого рода паралич во всех церковных делах неблагоприятно сказывается на церковных делах, замедляет их.
Все зависит от взаимопонимания с обер-прокурорами, а они меняются очень быстро. Можно сказать, что остались позади попытки реформировать РПЦ в протестантском духе, которые приводили к тяжелым и даже кровавым столкновениям между бюрократический чиновничьей властью и иерархией (были многочисленные жертвы среди иерархии, наиболее известные епископ Тверской Феофилакт Лопатинский, а также Арсений
Мациевич и др.). После того как произошла Французская революция, все больше утверждается взгляд на Церковь как на государственный институт, который нужно всячески поддерживать, иначе расшатываются государственные основы, связанные с христианской верой.
На первые два десятилетия правления Александра приходится последняя попытка реформировать РПЦ. Это была своеобразная реформа, о которой мы поговорим позднее. Так что нельзя сказать, что эпоха реформ закончилась. В целом же, если изменение настроений связано с боязнью революции, а не с сердечным обращением высшего общества к Церкви. Но даже это открывает возможности для преобразований, особенно в области духовного просвещения, и такие преобразования приходятся на первые годы царствования Александра I.
Этот царь был учеником швейцарца Лагарпа и во многом впитал в себя идеи Просвещения 18 в. Именно при Александре встает вопрос о том, чтобы провести в государстве демократические (или по крайней мере либеральные) реформы, и такого рода идеи носятся в воздухе, а некоторые из них начинают проводиться в жизнь при министре Сперанском. С этими реформами связаны вопросы веротерпимости. Но надо иметь в виду, что сейчас часто повторяется мысль о том, что в России существовала некая группа людей, придерживающихся каких-то консервативных идеологических установок, выработанных еще в период Московского царства и провозглашавших своим принципом сильную, деспотическую государственную власть. Этим людям якобы противостояла группа западников - прогрессивных либералов, стремящихся освободить русское общество, реформировать его в демократическом духе.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.