Оказавшись в обществе священников (хотя и не только священников, но и епископов), можно было удивляться, почему разговоры их ведутся относительно чисто мирских проблем и интересов (вплоть до размеров вклада в банке), а духовные проблемы совершенно не затрагиваются. Как показало потом развитие обновленчества, в действительности среди белого священства было много карьеристов, поэтому трудно было рассчитывать, что если дело дойдет до выборов, то выборное начало может помочь что-то решить. Любопытно, что экспертом-ценителем того и другого духовенства оказался Феликс Дзержинский, который в начале 20-х годов в своей секретной записке писал, что задача разрушения Церкви с помощью архиереев решена быть не может. Он нашел несколько сексотов, которые наушничали друг на друга, но они, по его мнению, все-таки были не способны нанести удар по церковной организации, так что надо делать ставку, как он пишет, на "белых попов" и действовать с их помощью, что и было впоследствии реализовано в обновленчестве.
Если белые священники выражали сомнения в правомочности решения вопросов одними только архиереями, то такого же рода сомнения относительно способности белых священников решить все вопросы собора были у мирян. Наряду с замечательными пастырями среди русских священников в тот период было немало таких, которые стали священниками только потому, что не были пригодны ни к какому другому полезному делу. Из-за этого уважение к священству в народе сильно падало. Люди из мирян, заинтересованные в том, чтобы жизнь Церкви вернулась в канонические рамки, вряд ли поверили бы такому собору, который был бы составлен из представителей, избранных белым духовенством.
Любопытно, что некая враждебность и неудовлетворенность худшей части белого духовенства мирянами нашла отражение в одной из группировок обновленческого движения - в "Живой церкви", которая всячески стремилась отстаивать узко понятые материальные интересы белого духовенства, за что ее вполне заслуженно назвали "поповским профсоюзом". Безусловно, все права выборов в епархиальные советы, которые были предоставлены собором 1917 года мирянам, были этим движением заблокированы, и особенно красочным был лозунг самого
Красницкого: "Бей справа помещика-архиерея и слева мирянина-кулака!"
Такого рода антагонизм не был свойствен лучшей части священников, но то, что в условиях революции вылилось впоследствии в крайних формах, существовало уже тогда в зачаточной форме. Определить, как и что нужно сделать, чтобы восстановить отношения любви и доверия к РПЦ, не нарушая канонический ее строй (а каноны не предусматривают участия в управлении Церковью кого-либо кроме епископов), был очень серьезным.
В конце концов решение предсоборного присутствия было таково, что участие в обсуждении на соборе должны принимать как представители белого духовенства (участие архиереев подразумевалось), так и миряне, но правом решающего голоса там должны будут обладать только епископы.
Все остальные должны были иметь голос совещательный. Вопрос о том, кто и как будет участвовать в соборе, был очень важным и дебатировался наиболее напряженно, потому что от него зависели и все остальные решения.
К подготовке собора проявила большой интерес русская интеллигенция. Перед собором значительная часть ее возвратилась в
Церковь, но вместе с тем она по-прежнему во многом была проникнута
- 10 старыми либеральными взглядами, так что отношение интеллигенции к церковной реформе было очень сложным. В частности, таково было отношение групп интеллигенции, связанных с Зинаидой Гиппиус,
Мережковским и их кружком. Незадолго до описанных событий в Петербурге они устроили встречу с духовенством, где председательствовал епископ
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.