получил ответ: какой линии придерживался предшественник, неизвестно, но надо учитывать, что ересь и раскол - болезни духовные и нуждаются в духовных методах врачевания, а отнюдь не во внешних. Понимание здесь достигнуто не было. Таким образом, в значительной степени насилие и преследования явились следствием бюрократизации церковной жизни, которая происходит в эпоху Нечаева и Протасова.
Однако несмотря на это можно утверждать, что явно начинается или продолжается возрождение духовной жизни, которое началось в царствование Александра, и никакие внешние препятствия помешать этому не могут. Это видно и в духовной школе. В начале 40-х годов под влиянием Протасова происходит школьная реформа, которая по своей сути, конечно, крайне вредна для преподавания. Здесь можно вспомнить высказывание
Жуковского о мертвой вере. Если раньше преподавание и вся его система, созданная митрополитом Филаретом, его другом
Иннокентием Смирновым и другими, строилась на воспитании убежденных пастырей, защитников Православия, то теперь опасались ереси и инакомыслия. А инакомыслие это было, попросту говоря, критическим отношением к чиновничьей бюрократической системе. Не случайно сам Нечаев поощрял жандармскую слежку за архиереями, в частности за митрополитом
Филаретом. Потом он от них добивался критических замечаний по поводу этой слежки и использовал эти замечания, чтобы представлять их неблагонадежными.
Люди искренно убежденные ко многому относились критически. Суть новой реформы сводилась к тому, что теперь старались как можно меньше пробуждать критическую мысль, уменьшить самостоятельность преподавателей, ввести общие обязательные книги. Истины православной веры просто заучивались наподобие воинских уставов, а об убеждении не думали - оно подразумевалось.
В связи с несогласием митрополита Филарета и других происходит конфликт в Синоде, и митрополит Филарет навсегда уходит из Синода и даже больше не приезжает в Петербург. По этому поводу шутили: шпоры военного графа Протасова цеплялись
Филарету за рясу, он-де этого не выдержал и уехал. Такого рода насмешки по отношению к митрополиту Филарету были очень модны среди русского общества, потому что не вполне складывались и его отношения с императором. С одной стороны, император был защитником Православия, но некоторые напоминания со стороны митрополита Филарета в защиту подлинных интересов Церкви он воспринимал крайне болезненно. В частности, когда царь захотел ввести наследника в курс дела всех ведомств, в том числе и
Синода, то делалось это несколько оскорбительно для достоинства Синода, и митрополит Филарет напомнил, что царь как помазанник Божий обладает некоторыми правами в отношении
Церкви, а люди, которые такого помазания еще не имеют, не могут быть допущены к участию в делах, даже если это царский наследник.
Такого рода шероховатости, которые зачастую ложно интерпретировались, трудно перечислить, но одна из них заслуживание упоминания, потому что ярко характеризует все остальные и позволяет судить об отношения императора с самым выдающимся архиереем во время его царствования. В конце 40-х годов было решено Триумфальную арку - памятник победы над
Наполеоном. Если внимательно посмотреть на арку, можно заметить дисгармонию между словами императора Александра, въезжающего в Париж ("Не нам, не нам, а имени Твоему"), и самой этой аркой, на которой нет никаких напоминаний о том, что главное в победе и спасении России - благодать Божия,
Промысл Божий. Наоборот, это некий памятник восславления доблести русского орудия. Такой памятник тоже допустим, а кроме того, со времен Митрофана Воронежского прошло уже больше
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.