Церковь благословлять людей объединяться. Поначалу вообще был полный разброд, а далее мы видим, что хотя лидеры белого движения и стремятся привлечь Церковь на свою сторону, очень многие не являют собой образца христианской добродетели. И даже если мы посмотрим на главу белого движения адмирала Колчака, то его поведение, когда он, оставив свою жену, живет с чужой женой, если что-то в его личной жизни указывало, что именно так надо поступать, то человек благочестивый не стал бы брать на себя ту миссию, которую он брал, если он глубоко верит и понимает, как должен вести себя человек, который возглавляет нечто такое, чему Бог может дать благословение. Так что чисто наружное политическое стремление привлечь Церковь на свою сторону, а вместе с тем масса жестокостей, которые допускали ряд белых офицеров, не шли в сравнение с тем, что делали большевики, но опять-таки это не оправдание, если бы люди действительно имели благословение, а не хотели бы себя представить так, как Православная Церковь, потому что то, что естественно для людей, отвергающих Бога, совершенно недопустимо для людей православных. Здесь массовые убийства политических противников, которые прямо одобрял Колчак и многие белые деятели на Юге страны, смущали совесть очень многих.
Об этом пишет и о. Георгий Шавельский в своих воспоминаниях, причем любопытно, что его управление занималось очень многими делами, в частности связанными с украинским расколом, но очень мало он пишет о том, что сделал для того, чтобы как-то переломить явное моральное разложение войск. Конечно, у них были тяжелые материальные условия, но речь идет не только о еврейских погромах, но и о грабежах среди крестьян, т.е. это были откровенно корыстные побуждения. Такое разложение захватило не только воинов, но и духовенство. Он описывает случай, когда священник выиграл у офицера в карты крупную сумму. До
Шавельского дошло сообщение об этом, и он послал запрос в октябре разобраться с этим делом, и только в марте, когда он сдал дела как возглавляющий духовенство армии епископу Вениамину Федченкову, он встретился с этим героем, узнал о его многочисленных спекуляциях.
Лишившись власти, он мог покарать его, как он пишет, только выражением своего личного презрения. Ничего другого он сделать не мог, и вообще неясно, что он сделал против того разложения армии, которое обнаружилось в особенности после того, как к ней присоединилась та южная армия, которая была создана немцами еще в 1918 г. с целью захвата Москвы.
В этих условиях, конечно, для очень многих становилось понятно, что если давать благословение кому-то из этих вождей, это может привести к дискредитации Церкви. Кроме того, если крупные массы
- 6 крестьянства не были сторонниками большевиков, то не были они и сторонниками белого движения. На первый взгляд может показаться странным, что активное выступление Церкви против большевиков могло бы способствовать вовлечению Церкви в политическую борьбу, но этот призыв для крестьян, учитывая их особые настроения анархии и нежелание вмешиваться в борьбу, вызвал бы только враждебность против Церкви и ни к чему бы не привел. так что за этими соображениями, помимо того, что они не соответствовали решениям собора (правда, некоторые могли считать, что эти решения формальны), стояли некие глубокие соображения.
Пытался наладить положение в Белой армии генерал Врангель (уже при епископе Вениамине Федченкове), и то, что грабежи и насилия прекратились, будет заслугой скорее его, чем епископа Вениамина. Есть воспоминания и его и Шавельского, из которых видно, что в этот момент его не занимают никакие другие вопросы, а только моральное состояние армии, за которое он как глава духовенства отвечал.
Незадолго перед концом он приводит свою беседу со старообрядцем
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.