Права человека как предмет обсуждения и обучения. Материалы дискуссий, страница 51

А.Л.НЕЗДЮРОВ

У меня есть личная точка зрения на Северо-Запад. Мне кажется, что на Северо-Западе в силу как раз близости Европы и в силу того, что процессы института уполномоченного оказались вовлеченными в политику, в том числе в отношения западничества – антизападничества, то вот эта политизация и сыграла печальную роль. И если Смоленск и Калининград относить к Северо-Западу, то только там были избраны уполномоченные, где была преодолена политизация. Причем на первом туре выборы в Калининграде не удались, на втором туре специально политизацию снимали все – противники, сторонники и так далее. В Смоленске, где проскочило, деполитизровано. В Архангельске как только попытался исполняющий обязанности превратиться в политический центр власти, так институт ухлопали вообще. Поэтому политизация, мне кажется, сыграет в Северо-Западе основную роль. А с более горячими поволжскими людьми, там в некоторых местах политизация играет наоборот позитивную роль. Для политических целей создаются эти институты, и потом уже начинают решать вопросы защиты прав человека вне политики. Так что вот в этом специфика. Это мое мнение.

А.Ю.СУНГУРОВ

Кроме того, это часто отстойники. На самом деле надо понимать, что в ряде субъектов Федерации, но в Северо-Западе пока нет, должность эта вводится для человека, который оказался не у дел у власти, ему нужно теплое место. Это тоже нужно понимать.

Н.Г.ДИТЯТЕВА

И это правильно.

Г.Л.БАРДИЕР

Я бы еще все-таки добавила к этому такую вещь, что, да, действительно, иногда, оказывается, и в других регионах, и в Перми с этим сталкиваемся, что на пост уполномоченного попадает человек как бы, скажем так, в лучшем случае неожиданный для нас, а в худшем случае очень даже нежелательный. Но обычно мы исходим из того (не столько мы, сколько наши партнеры в регионах), что пусть закон будет принят и пусть кандидатура будет избрана. В конце концов, она может быть и переизбрана. И у нас опыт, которым мы можем очень гордо хвастаться, когда самые ригидные, самые, что ни на есть, неперспективные (имён мы называть не будем) вдруг говорили: «Ой, что это случилось такое? Что-то мне захотелось такое делать». И они в этом сообществе, когда мы их собираем вместе, начинаются меняться.

А.Л.НЕЗДЮРОВ

Институт начинает работать независимо от личности, особенно под давлением правозащитников.

Г.Л.БАРДИЕР

А северо-западный интеллект такой: мы еще десять раз измерим, а потом подумаем, как бы не проскочили.

Д.З.МУТАГИРОВ

Я хочу по этому вопросу сказать, что у нас нет уполномоченного по вине Законодательного Собрания. Я это говорил как один из первых кандидатов на эту должность. В первых выборах я участвовал. Ставится вопрос: как мы будем обсуждать? Депутаты говорят: давайте без обсуждения изберем.

(Г.Л.БАРДИЕР – Значит, они договорились заранее.)

Но это же ваш представитель. Насколько его программа совпадает с вашей программой? Их это совершенно не интересовало. К сожалению, политические партии хотят превратить этого уполномоченного в элемент своей структуры, каждый хочет тянуть к себе, в то время как права человека – это абсолютно нейтральное явление. Речь идет о защите человека нейтрального. И правый и левый, и красный и черный – он человек, его надо защищать, его права. Пока наши коллеги не поймут этого, видимо, у нас и не будет этого.

Г.Л.БАРДИЕР

Я бы все-таки хотела сказать: не обязательно, чтобы они поняли, пусть они это сделают.

Н.К.РУССКИХ

Я являюсь председателем общественной организации «Межрегиональный комитет спасения от тоталитарных сил». Я, к сожалению, не смогла присутствовать на подготовительных мероприятиях, но рада, что все-таки попала на эту секцию.

У меня к вам такой вопрос. Мне вообще очень близка ваша мысль о том, что необходимо прокладывание моста между научно ориентированными правозащитниками и непосредственно теми, кто занимается внедрением, практической деятельностью на этом поле. Вот у меня вопрос такой. Вы исследовали Кавказ. Скажите, пожалуйста, не привлекала ли вас среди различных сфер правозащитной деятельности проблема защиты наших граждан от деятельности тех организаций, которые во всем мире принято называть тоталитарными сектами (этот термин более распространен в Европе) и деструктивными культами (термин, который пришел к нам из-за океана, из США)? Так вот, не попадала ли в сферу ваших исследований эта тема, которой уже в течение 5 лет занимается наша организация?