3. Во время службы Крещения. В этих формулах центральный акцент делается на имя Иисуса. Это имя призывается: «такими были некоторые из вас, но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор. 6, 11). В имени всегда открывается Именующий, а имя «Господь» — особое имя; имя представляет знамение той власти, которой человек вручает себя. Крещение происходит во имя Иисуса или во имя Господа: «елицы во Христа крестистеся» — это сокращенно от «елицы во имя Христа крестистеся». Во время крещения люди произносили исповедание, в котором они возглашали: «Господь Иисус» — то самое исповедание, о котором речь шла выше — т.е. признавали власть имени.
Это не просто рассказы о деяниях Иисуса, а что‑то особенное, что возникло уже после снисхождения Духа Святого. Вне богослужения об Иисусе рассказывали во время миссии, а также в поучениях, наставлениях. Опирались при этом на существующие предания (притчи, толкования, чудесные истории, изречения премудрости, анекдоты), но, наряду с этим, возникали и новые формы рассказов, которые назывались «мессианскими историями» или «историями о Христе». В них речь шла о значении Иисуса как Христа, как Мессии, как Иисус являл Себя в опыте верующих людей.
Для этих рассказов важен факт, что Иисус — это не прошлое явление, но современный Господь, Которого вера признает в Иисусе из Назарета. Иногда в протестантской науке мессианские рассказы назывались для нас неприемлемым словом «легенды». Вообще, слово «легенда» этимологически ничего дурного в себе не несет, легенда — это рассказ, который характеризует личность в её выдающемся значении, который показывает высоту личности. Историческая фигура в легенде превращается в икону на золотом фоне. В нашем обыденном употреблении слово «легенда» — это неистинный, фантастический рассказ, поэтому нами употребляться не может, так же как слово «апофтегмы» — «анекдоты», потому что они несут иной смысл в русском языке.
Мессианские истории отвечают на вопрос: «Кто такой Иисус? Каков смысл Его жизни для нас, верующих?» Подразумевается уже общее знание истории жизни Иисуса, и какое‑то маленькое, отдельное событие показывает сущность всего целого — частное показывает суть общего.
1. Классическая мессианская история — Преображение (Мк. 9, 2‑8). «Взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними», — внезапно на горе Он является перед ними в ярком свете. «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить». Иисуса окружают две фигуры, в которых ученики узнают Моисея и Илию, Он разговаривает с ними: «И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом». Петр желает удержать это счастливое мгновение и построить кущи, чего ему не удается: «При сем Петр сказал Иисусу: Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии. Ибо не знал, что сказать; потому что они были в страхе». Над Иисусом появляется облако, и из него раздается [bat kol] — дочь голоса, эхо божественной речи: «Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте». Сияние гаснет, ученики больше никого не видят, кроме одного Иисуса.
За этим рассказом скрывается какое‑то историческое воспоминание, но выделить его в материальной буквальности нам вряд ли удастся, потому что оно здесь полностью разукрашено символическими чертами: гора — это место откровения Божия (Моисею), Моисей и Илия — это две величайшие пророческие фигуры Израиля, звучит небесное провозглашение, т.е. с неба говорится о том, Кто такой Иисус — Он больше великих пророков Израиля — Он Сын, эсхатологический носитель откровения Божия, только Его ученики должны слушаться; так определяется уникальное отношение Иисуса к другим пророкам Израиля.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.