«И выходили к нему вся стана Иудейская и Иерусалимняне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои». VExomologou,menoi — громко всенародно признавать свои грехи. Исповедание грехов было характерно для того времени, для иудеев тоже, например, во время постов. Это сейчас у нас тайна исповеди какая‑то, а само слово исповедовать — это поведать всем. Но исповедание тогда было очень формальным, то есть произносился перед толпой ряд грехов, и все кричали, что они грешны. До нас дошли тексты таких исповедей.
Вообще говоря, это — вызов обществу. Иоанн бросал вызов не только тем, что он предлагал креститься иудеям, но и своим несколько необычным поведением. Пророк стоит превыше норм поведения обычных людей, как у нас были юродивые. Верблюжья шерсть считалась нечистой. Верблюд — нечистое животное. А Иоанн носил одежду из шерсти верблюжьей и «пояс кожаный на чреслах своих, и ел акриды и дикий мед». Акриды — avkri,j — это саранча, ее и сейчас жарят или сушат и едят бедуины. Любопытно, что древние толкователи, святые отцы, никак не могли взять в толк, как можно есть такую мерзопакость как акриды. Например, Афанасий Великий говорил, что здесь что‑то не то, наверное, это avkremo,nej, а не avkri,daj, переписчики ошиблись, это зеленые росточки травы. Василий Великий писал тоже какое‑то слово, похожее на это, и говорил, что это сладкие медовые лепешки.
«...и проповедовал»— не проповедь, а kh,rugma. Керигма — это самое раннее христианское евангелие, благая весть, выраженная в краткой формулировке. У Иоанна это еще не христианская весть, это его последняя ветхозаветная весть, конечный аккорд ветхозаветной религии.
«Идет за мною Сильнейший меня», — ivscuro,teroj. VIscuro,j — это одно из имен Бога — Сильный. VIscuro,j — было одним из имен Мессии. И когда говорится, что идет ivscuro,j или ivscuro,teroj, то здесь намек на мессианство Того, Кто идет за ним.
«...у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его». Снимать обувь нельзя было заставлять даже самых последних рабов. Это было запрещено законом и обычаями. Это самая ничтожная, самая грязная работа. Священники, входя в Святая Святых, должны были снимать свою обувь, но как они могли снимать свою обувь в храме? Обувь оскверняет. Оскверниться священник не может: он входит в Святая Святых. Кто‑то ему должен снять обувь. Поэтому содержали особого раба при храме, который снимал священникам обувь в храме, он был один на весь Израиль. А вообще снимать обувь у кого-нибудь — это просто не возможно, ибо обувь несет на себе всю грязь земли, всю грязь мира. Человек ходит по дорогам, а там какие‑то язычники бегают, то есть собаки, как их считали, пыль пристает, следовательно, обувь оскверняется. Когда Иоанн говорит о себе, что он недостоин даже обувь снять у этого ivscuro,teroj’а, Сильнейшего, то есть у Мессии, это значит, он себя ставит в положение ниже рабского.
«Я крестил вас водою; а Он будет крестить вас Духом Святым», согласно тем пророческим указаниям, которые даны были в Ветхом Завете.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.