Новый Завет: Курс лекций (Этапы изучения Священного Писания. Введение в Евангелие от Матфея), страница 68

Ученики отправляются обратно в Галилею, но вскоре их там ожидают странные переживания — то, что в НЗ названо «явления Иисуса». В их историчности мы не можем усомниться хотя бы в силу свидетельств апостола Павла — самые ранние свидетельства о явлениях, указанные нам в 1 Кор. Эти явления убеждают учеников, что Иисус не умер, или если и умер, то ожил, Он не удержан смертью, Бог воскресил Его и оправдал Его по человечеству.

Тот, Кто был отвержен людьми, оказался совершителем спасения, Спасителем. Воскресение оказалось началом «последнего времени» или «последних времен», ибо в Иисусе уже началось обещанное в ВЗ воскресение мертвых, а смерть Иисуса оказалась не просто зависимым от людей гибельным событием, а спасительным событием, в котором действовал Сам Бог. Все эти соображения, а главное — явления и все переживания, связанные с ними, дали толчок для развития историй страстей.

Страсти сформировались достаточно рано — это связное изображение событий последних дней Иисуса в Иерусалиме. Вместе с тем, это — первый связный рассказ из конкретной истории, из жизни Иисуса; именно вокруг этого рассказа в продолжение его и образовались позднее Евангелия. Так, например, самое раннее Евангелие от Марка ядром имеет историю страстей, а всё остальное Евангелие — это расширение и продолжение назад этой истории; кто‑то из богословов сказал, что Евангелие от Марка — это история страстей с подробным вступлением.

Внешнюю форму древнейшей истории страстей можно реконструировать именно из Евангелия от Марка. Вся эта история объемлет своим рассказом последних 24 часа жизни Иисуса Христа на земле в важнейших моментах (их 12 — от решения убить Иисуса и до погребения).

Какой интерес стоял за преданием страстей? Безусловно, биографическая информация, но прежде всего богословский интерес; то, что богословие — центральный момент страстей, об этом говорят такие места, как 8, 31 и 9, 31 — очень древние возвещения страстей.

8, 31: «И начал учить их, что Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть».

9, 31: «Ибо учил Своих учеников и говорил им, что Сын Человеческий предан будет в руки человеческие и убьют Его, и, по убиении, в третий день воскреснет».

Эти возвещения, если реконструировать их древнейшую форму, могут считаться богословской «инструкцией» для богословского чтения истории Спасения.

Сын Человеческий должен много пострадать; решающее слово — «должен» — автор всего этого события — Бог, долженствование исходит только от Него, Он так возжелал, Он так совершил; Иисус умирает по воле Божией.

В 9, 31 некая загадка с игрой слов: «Сын Человеческий предается в руки человеческие». Сын Человеческий — это таинственный титул небесного образа из Даниил 7, 13. То, что этот Сын Человеческий попадает в руки человеческие, которые жестоко с Ним обойдутся, это невозможно — небесный Сын Человеческий, на облаках грядущий, и вдруг какие‑то руки человеческие; это невозможно, если бы не воля Божия.

Ещё важный момент: Иисус не противоречит этому решению Бога, но согласен с Ним, ведь, Иисус Сам произносит эти пророчества (8, 31 и 9, 31), тем самым, Он покоряет Себя необходимости устрояемого Богом события, Он сознательно послушен Богу, идет предначертанным путем, и всё это не в отчаянии, не в покорности слепой судьбе, но в сознательном согласии, в сознании своей спасительной и благородной цели.

О том, что люди доказывали свою верность Богу в крайних случаях, об этом говорилось в ВЗ, в частности, в псалмах; в псалмах же можно найти и богословское понимание страстей Иисуса — это псалмы о Страдающем Праведнике (21, 40, 68) — молитва-жалоба Праведника; Праведник следует путем Божиим, поэтому Он должен страдать от врагов, которые хотят Его уничтожить, но даже перед лицом смерти Он остается верен Богу, Он уверен, что Бог не оставит Его, что Бог обратит Лицо Своё к Нему. Эта уверенность вознаграждается — все псалмы-жалобы разрешаются благодарностью, хвалой Богу за конечное спасение.