Новый Завет: Курс лекций (Этапы изучения Священного Писания. Введение в Евангелие от Матфея), страница 5

7.  История иудеев и иудейства в Римской империи

Когда‑то в ветхозаветные времена Палестина и народ Израиля были замкнуты единством как географическим, так и национальным. Ветхозаветная история сообщает нам, что иудеи со всех сторон устремлялись в землю Обетованную, Ханаан. Где бы они ни жили, они старались сконцентрироваться в Святой Земле. Но во времена Иисуса Христа процесс протекал совсем наоборот: иудеи распылялись по всему белу свету, и это рассеяние (diaspora,) началось давно, ещё в 586 году до Р.Х. Это был год, когда Навуходоносор, царь Вавилонский, завоевал Южное Царство — Иудею. А чтобы держать под контролем этот завоеванный народ, всех молодых, одаренных, влиятельных жителей Иудеи он переселил в Вавилон. Это было, конечно, невероятное бедствие и большая катастрофа для иудейского народа — т.н. «плен вавилонский». Политически это было окончательное падение, с того времени иудеи уже никогда не смогли обрести независимость, только сейчас, после Второй мировой войны образовалось государство Израиль. Тем не менее, вавилонский плен был самым творческим временем в религиозной жизни иудеев.

В счастливые дни Давида, Соломона и позже центральное значение имел культ в Иерусалимском храме. Регулярное посещение храма, принесение жертв, — таким образом выражалось послушание Закону. Но в 586 году храм был разрушен, и остатки населения, отдельные семьи продолжали жить в Иерусалиме и пытались служить на развалинах храма, но те, кто был выслан в Вавилон, были лишены даже такой счастливой возможности. У них не было утешения, об этом говорит нам 136‑й псалом.

Там также говорится: «аще забуду тебе, Иерусалиме, забвенна буди десница моя». В скором времени изгнанники поняли, что они могут служить Богу не только в Иерусалиме, могут воспевать песни Господу и на чужбине, «на реках вавилонских», хотя поначалу это казалось невообразимым, потому что богослужение связывалось исключительно с храмовым культом. Теперь образовались синагоги. Это революционный поворот в сознании и богослужении Иудаизма. Центральный культ, — жертвоприношение, — заменилось молитвой, тем, что можно было делать в любом месте: молитва, чтение и изучение Торы, соблюдение субботы, обрезание, соблюдение правил о кошерной пище. Т.е. традиционное иудейское богослужение было адаптировано, приспособлено к новым условиям. И когда иудеи вернулись из Вавилона домой, они принесли это новое богослужение в Иудею, в Иерусалим. А когда в результате походов Александра Македонского иудеи стали снова растекаться по всему свету, они несли с собой и синагоги. Синагога была основным выражением национальной идентичности, национальной верности. И когда христианские миссионеры стали путешествовать по Римской империи с благовестием об Иисусе, то густая сеть иудейских синагог была к услугам их проповеди.

Синагоги были различные: существовали синагоги евреев, существовали синагоги эллинистов. Отношение между этими двумя группами иудеев были часто напряженными, мы это видим, хотя бы, из книги Деяний, когда эллинисты были обижены (это вызвало появление диаконов). Именно в эллинизированной части Иудеи проявлялся глубокий интерес к греческой античной культуре, к философии.

Наиболее известный из иудеев-эллинистов — это Филон Александрийский. Филон был очень образован, и интересовался толкованием Писаний Ветхого Завета и писаний греческих философов, особенно стоиков. Ему принадлежит такая мысль: многие философские идеи как бы отражены в Ветхом Завете и, напротив, Священное Писание отражается в философии греков. Филон высказал мысль, что Писание и греческая философия говорят, в действительности, об одном и том же на разных языках разным способом. И, чтобы это продемонстрировать, Филон бо,льшую часть Ветхого Завета рассматривал как аллегорию или символ тех истин, которые обнаруживает философия.

Конечно, ортодоксальные евреи смотрели на Филона как на предателя, на изменника их религии. Но сам Филон был убежден в верности своей интерпретации. Он был горд традициями своих праотцев и был уверен, что делает нечто полезное и необходимое.