Много в брошюрах о свободном воспитании встречаются ссылок на естественность предлагаемого ими воспитания, при чем всякое регулирование поведения и интереса детей со стороны взрослых признается неестественным. (...)
Если мы обратимся к животным, которых, кажется, нельзя упрекнуть в неестественном образе жизни, то мы увидим, что именно у них естественный порядок и состоит в таком воспитании, когда мать, в случае необходимости, прямо хватает за шиворот своего детеныша и тащит в нору. И чем дольше детеныш находится в беспомощном состоянии, тем дольше продолжается опека над ним.
Кроме того, неужели все, что совершается по естественному закону, прекрасно? Да разве все злое совершается по каким-либо другим законам? (...) Разве наши летние засухи, оставляющие без хлеба миллионы крестьян, основаны не на «чудном естественном порядке»? Зачем же тогда эти «смешные претензии» бороться с засухой, с голодом?
Нет, очевидно, для блага людей мало одной естественности!
Потом я, признаться, не понимаю этого деления явлений на естественные и неестественные, этой какой-то игры словами. Ведь человек со всеми его свойствами, недостатками есть тоже произведение природы. Следовательно, и поступки людей, и вытекающий из них общественный строй - такое же произведение природы, как и весь остальной мир. Все, что делает человек, также основано на законах природы. Даже самые так называемые «искусственные» сооружения техники основаны все на том же естественном порядке, на тех же естественных силах природы, которые проявляются в молнии, в смене времен года, дня и ночи и т. д.
Что же касается «смешной претензии заменить чудный естественный порядок искусственным», то ведь эта претензия проявляется не только в воспитании, а во всей человеческой жизни, и очень часто не без успеха. (...)
Мы должны, не пугаясь «искусственности», путем опыта, наблюдений, эмпирически и научно вырабатывать такие приемы, которые достигали бы поставленной цели, что только тогда может случиться, если наши «искусственные» способы будут соответствовать законам природы. Устрашение же словом «неестественный» помочь нам здесь не может.
VII
Устанавливая известные правила, признавая необходимость обязанностей со стороны младших, высказываясь за неизбежность в некоторых случаях принуждения, мы должны, конечно, иметь гарантию, что наши правила, требования не будут пустым звуком, что они так или иначе, но будут исполнены.
Отсюда логически вытекает признание необходимости прибегать иногда к наказаниям. Как бы это ни было тяжело и даже страшно для воспитателя, ему лучше прямо смотреть в глаза действительности и откровенно признаться себе и другим: «да, при настоящих условиях без наказаний мне едва ли удастся обойтись».
Но чем совершеннее школа, семья, состав детей, воспитателей, чем лучше окружающая жизнь, - тем наказаний будет меньше. Если, например, школа стремится удовлетворить интересам учеников, относится к ним мягко, умеет установить нравственную связь старших и младших, то безусловно в такой школе наказания - и то только самые мягкие - потребуются лишь в немногие моменты для нескольких единиц. Если же наказания приходится применять ко многим детям, влиять угрозой на большинство, то, очевидно, что в школе или в семье есть что-то ненормальное (организация, программа занятий, учителя, родители и т. п.).
Однако какие же наказания можно признать допустимыми и в каких случаях? (...) Наказание не должно иметь характера мести, а должно являться логическим последствием поступка.
Положим, ученик обидел товарища; вы этим возмущены и, не скрывая своего чувства, открыто и в резкой форме высказываете это виновному, делаете ему выговор. Если такое воздействие не оказывает своего влияния, и тот же ученик продолжает систематически обижать слабых, а последние не умеют сами защититься, то вы удаляете виновного от товарищей на некоторое время или отдаете его на общий суд. Наконец, если все средства окажутся безрезультатными, то совсем освобождаете школу от таких элементов. (...)
На уроке ученик упорно громко разговаривает и отвлекает внимание всех, не обращая внимания на ваши замечания, - вы его удаляете из класса. (...)
Если рассмотреть такие наказания объективно, то они, являясь насилием по отношению к единицам, являются в то же время средством защиты свободы остальных. Подобные наказания, если только они не сыплются, как из рога изобилия, если они большею частью справедливы, употребляются после долгих напоминаний, если они понятны своей логичностью ученикам, - такие наказания, насколько я заметил из личной практики, не озлобляют даже самих наказанных.
Когда школа, семья или воспитатель много дают ученикам, умеют захватить их интерес; когда дети видят, что они имеют не только обязанности, но и права, а старшие - не только права, но и обязанности; когда требования аккуратности, добросовестного отношения к делу, уважения к личности предъявляются и старшим, и младшим; когда учитель строг и не только к другим, но и к себе, - то при таких условиях дети сами признают справедливость требований и даже наказаний, охотно подчиняются дисциплине, так что почти всегда достаточно бывает убеждения, выговора, чтобы привести все в норму.
Тогда даже ошибочный шаг и прорвавшаяся несдержанность воспитателя не могут нарушить установившихся хороших отношений взаимного уважения и доверия.
Конечно, наказания переродить человека почти никогда не могут, как совершенно верно замечает Толстой, да педагогика давно уже перестала надеяться на перерождение с помощью их. Задача наказаний гораздо уже и проще: призвать к порядку отдельные личности, неподдающиеся вообще или в некоторые моменты влиянию всего уклада школы, чтобы они не мешали другим работать, веселиться, свободно жить и чувствовать себя в школе, чтобы эти единицы не вносили элемента раздора, злобы, хулиганства в мирную атмосферу школы или семьи.
Без такой узды эти единицы или временами вспыхивающие и у хороших детей дикие инстинкты, дурные привычки могут внести помеху, полное разложение в школу, как соринки, попавшие в часовой механизм, могут остановить его ход.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.