Хрестоматия отечественной социальной педагогики: свободное воспитание. Том III, страница 123

Когда, от времени до времени, гибнут там и сям дети и юноши, - питомцы наших учебных заведений, - в печати раздаются возмущенные голоса: мечут громы и молнии на учебные заведения, убивающие детей. И всегда в таком разгроме чувствуется какая-то хронически безнадежная односторонность.

Человек всегда как-то инстинктивно стремится найти того козла, на которого легко и удобно можно было бы свалить все свои грехи. Это очень легкая теория самооправдяния; но стоит обнажить ее корни, и мы убедимся, что они насквозь прогнили.

Всякая гибнущая, не успев расцвесть, молодая жизнь есть жертва трех слепых стихийных сил, свивших себе гнездо в школе, обществе и семье.

Если мертвое течение школьной рутины уносит и губит наших детей, то только потому, что голоса гибнущих не хотят слышать их родители и воспитатели; то общество, которое сковано рутиной чувства и мысли, стоит на берегу; оно не хочет двинуть пальцем, чтобы спасти гибнущую душу, и только способно возмущаться и слезно голосить, когда жестокое течение рутины выкатит на берег бездыханный труп. (...)

Сплошь да рядом мы не только не боремся за то, чтобы ослабить пагубное влияние школы на детей, но  идем рука об руку с ней, помогаем ей в позорном деле угашения духа в детях. Очень редко найдете вы даже среди так называемых "культурных родителей" человека, который не задал бы ребенку изрядного нагоняя за полученную в школе скверную отметку. (...)

И вот мы, соучастники, союзники школы в деле гибели наших детей, всю вину за их гибель взваливаем, главным образом, на школу. (...)

Наша семья, - (…) интимный, укромный уголок, куда закрыт доступ массе людей. Мы не знаем по большей части, что в ней творится, и измученная от двойного мертвящего пресса школы и семьи душа ребенка, высказываясь откровенно о школе, очень часто молчит о том как обращаются с ней родные – папа с мамой. Школа – ведь совсем чужая, а мама и папа – близкие люди: за них стыдно, о них можно рассказывать только очень близким людям и друзьям. (…) 

Свободное воспитание.1915-1916, № 1. -С. 18-20

УЧИТЕСЬ У ДЕТЕЙ!

Всем нам хорошо знакомы маленькие люди, которых мы зовем детьми. Мы их очень любим и только. Очень мало хорошего, разумного делаем мы для них. Все наши заботы и усилия направлены к тому, чтобы воспитать и образовать детей наших по "образу и подобию" взрослого человека.

Как многому могли мы научиться у детей, - как освежило и обновило бы это унылую бесцветную жизнь взрослых людей!

Необходимо каждому из нас почаще выносить в печать и жизнь все интересные факты из жизни детей; необходимо чаще говорить, напоминать и беседовать о детях.

Все это очень и очень полезно для каждого из нас. (...)

Свободное воспитание. 1915-1916, № 6. -С. 27.

ЕДИНЕНИЕ РОДИТЕЛЕЙ

Отсутствие самодеятельности и взаимопомощи – вот коренное зло, от которого так страдает наше общество. Каждый из нас точно свыкся с долголетней внешней опекой, не принесшей ему никакого счастья, и сидит без движения в томительном ожидании желанного действия каких-то внешних сил. Нам кажется, что вне нас есть таинственное «нечто», творящее нашу судьбу. Мы не привыкли думать, нам лень шевелить мозгами и мы не сознаем того, что весь прогресс человечества – это приближение (…) к счастливому строю жизни – усилием творится, победой одержанной каждым человеком над самим собой. (…)

 Мы (…) топчемся на месте, потому что не хотим мыслить или, скорее мыслим вяло, нехотя, лениво без всякой веры в самих себя и свои силы. Между тем "Самое страшное неверие - это неверие в самого себя".

Стоит двинуться кому-либо из нас, как мы видим, что начинают мало-помалу двигаться и шевелиться и окружающие нас люди. Движение, неугасимая энергия мысли, очень заразительно действует на людей; это - заразительность творчества, открытия новых путей, приближения к еще неизведанному, но более счастливому будущему строю жизни.

Эта заразительность движения, работы над самим собой, особенно наглядна в области воспитания и самовоспитания, которая полна такого животрепещущего интереса для каждого из нас. Каждый из нас чувствует, что наши дети потому не двигаются вперед, потому не верят ни во что, что не видят ни в семье, ни в школе воплощения какой-либо высшей веры, за которую им можно было бы уцепиться. Дети наши стоят или топчутся на одном месте потому, что стоим и топчемся мы сами. Странно, смешно и несправедливо было бы требовать от детей стремления к высшей цели, которой не признаем, к которой не движемся мы сами. Мы хотим, чтобы маленькие дети видели и полюбили то, чего не хотим видеть и любить мы, взрослые, убеленные сединой люди.

Итак, мы "только тогда сможем привлечь, привязать к добру наших детей, когда привяжемся к нему крепко сами".

Это влечение, любовь к добру, явится результатом личных усилий каждого из нас над самим собой. В то же самое время огромную помощь окажет нам в этой области взаимопомощь, чувство солидарности между людьми. Работа мысли оживляется, чувства становятся жизненнее, ярче, на душе делается веселее, когда мы видим, что людям, нашим ближним, дорого то, что дорого нам самим. Рабочие, дружным натиском сдвигающие с места какую-либо большую тяжесть, поют за работой. В этой песне выражается поэтическое чувство, источник коего - сознание братства, солидарности, объединения усилий в общем деле.

Такая же песня, только немая, музыка без слов, рождается в душе всякого человека, чувствующего подле себя товарищей в стремлении к общей цели; она облегчает усилия каждого из нас, веселит душу каждого работника в общем деле и вдохновляет его для движения вперед. (...)

Не знать самого себя, умереть, не познакомившись близко с самим собою и законами своей духовной жизни, - невозможно. Поэтому каждый из нас является невольным педагогом по отношению к самому себе: он знает, что развилось уродливо в его душе благодаря пройденной им школе, какой отпечаток наложила на его душу пройденная им жизнь. Каждый из нас знает, над чем он должен работать, что он должен питать и исправлять в своей собственной природе.