Хрестоматия отечественной социальной педагогики: свободное воспитание. Том III, страница 4

(...) Для изучения законов образования мы употребляем не метафизический метод, а метод выводов из наблюдений. Мы наблюдаем явления образования в самом общем смысле, включающем в себя и воспитание. В каждом явлении образования мы видим двух деятелей - образовывающего и образовывающегося, воспитателя и воспитанника. Для того чтобы изучить явления образования, как мы его понимаем, найти его определение и критериум, нам необходимо изучить как ту, так и другую деятельность, найти причину, совокупляющую эти две деятельности в одно явление, называемое образование и воспитание. Рассмотрим сначала деятельность образовывающегося и причины ее. Деятельность образовывающегося, как бы, где бы и чему бы он ни учился (даже если бы он один читал книги), всегда заключается только в том, чтоб усвоить себе образ, форму или содержание мысли того человека или тех людей, которых он считает знающими больше себя. Как скоро он, по знанию, уравнивается со своими  образователями, как скоро он не считает своих образователей выше себя по знанию, - так деятельность образования, со стороны образовывающегося, невольно прекращается, и никакие условия не могут заставить его продолжать ее... Хорошее или дурное образование всегда и везде, во всем роде человеческом, определяется только тем, медленно или скоро достигается равенство между учащим и учащимся: чем медленнее, тем хуже; Чем скорее, тем лучше. Истина эта так проста и очевидна, что доказывать ее нет надобности. (...) Рассматривая теперь только деятельность образовывающегося, мы найдем много кажущихся оснований к образованию, кроме того существенного, которое мы высказали. Невозможность допустить эти основания легко может быть доказана. Ложные, но ощутительные эти основания следующие: первое и самое употребительное - ребенок учится для того, чтобы не быть наказанным. Второе - ребенок учится для того, чтобы быть награжденным. Третье - ребенок учится для того, чтобы быть лучше других. Четвертое - ребенок или молодой человек учится для того чтобы получить выгодное положение в свете. Эти основания, признаваемые всеми, могут быть подведены под три главные разряда: 1) учение на основании послушания, 2) учение на основании самолюбия и 3) учение на основании материальных выгод и честолюбия. И в самом деле, на основании этих трех разрядов строились и строятся различные педагогические школы. Протестантские - на послушании; католические иезуитские - на основании соревнования и самолюбия; наши российские - на основании материальных выгод, гражданских преимуществ и честолюбия.

Неосновательность этих побудительных причин очевидна. Во-первых, в действительности, по общему недовольству всех существующими на таких основаниях образовательными заведениями. Во-вторых, по той причине, (...) что при таких основаниях (послушание, самолюбие и материальные выгоды) нет общего критериума педагогики, - богослов и естественник одновременно считают свои школы непогрешительными и не свои школы - положительно вредными.    В-третьих, наконец, потому, что принимая за основание деятельности образовывающегося послушание, самолюбие и материальные выгоды, становится невозможным определение образования. Допустив, что равенство знания есть цель деятельности образовывающегося, я вижу, что с достижением цели прекращается самая деятельность; но, допустив целью послушание, самолюбие и материальные выгоды, я вижу, напротив, что как бы послушен ни сделался образовывающийся, как бы ни превзошел он всех других своими достоинствами, каких бы он ни достиг материальных выгод и гражданских прав, - цель его нисколько не достигнута, и возможность деятельности и образования не прекращается. Я вижу, в действительности, что цель образования, допуская такие ложные основания его, никогда не достигается, т. е. не приобретается равенство знания, а приобретается, независимо от образования, привычка послушания, раздраженное самолюбие и материальные выгоды. Постановление этих ложных оснований образованию объясняет мне все ошибки педагогики и вытекающую из них несоответственность результатов образования с присущими человеку требованиями от него.

Рассмотрим теперь деятельность образовывающего. Точно так же, как и в первом случае, наблюдая это явление в гражданском обществе, мы найдем много разнообразных причин этой деятельности. Причины эти можно подвести под следующие разряды, первое и главное - желание сделать людей такими, которые бы были для нас полезны (... правительство, приготавливающее для себя офицеров, чиновников и инженеров). Второе - тоже послушание и материальные выгоды, которые заставляют ученика университета за известное вознаграждение учить детей по известной программе. Третье - самолюбие, побуждающее человека учить, чтобы выказать свое знание; и четвертое - желание сделать других людей участниками в своих интересах, передать им свои убеждения и с этой целью передать им свои знания. Мне кажется, что под эти четыре разряда подходит вся деятельность образовывающего, от деятельности матери, учащей говорить ребенка, и гувернера, за известную плату обучающего французскому языку,  до профессора и писателя. Прикладывая к этим разрядам то же мерило, которое мы прикладывали к основаниям деятельности образовывающегося, мы найдем: 1) Деятельность, имеющая своей целью приготовить полезных для себя людей, как (...) правительство, не прекращается с достижением цели; следовательно, она не есть ее конечная цель. (...) Очень часто даже достижение цели полезности не имеет ничего общего с образованием, так что мерилом деятельности  образовывающего  я  не  могу  признать  полезность. 2) Ежели признать основанием деятельности учителя гимназии или гувернера - послушание тому, кто поручил ему образование, и материальные выгоды, которые он приобретает от этой деятельности, - я опять вижу, что с приобретением наибольшего количества материальных выгод деятельность образования не прекращается. Напротив       того, я вижу, что приобретение больших материальных выгод, платимых за образование, часто совершенно независимо от степени даваемого образования. 3) Ежели допустить, что самолюбие и желание выказать свое знание могут служить целью образования, то я опять вижу, что достижение высшей похвалы за свои лекции или за свою книгу не прекращает деятельности образования, ибо похвала образователю может быть независима от степени приобретения знаний образовывающимся. Я вижу, напротив, что похвала может быть расточаема людьми, не усвояющими себе образования. 4) Рассматривая, наконец, эту последнюю цель образования, я вижу, что ежели деятельность образователя направлена на то, чтоб уровнять с собою знания образовывающегося, то деятельность образователя тот час же прекращается, как скоро он достигает своей цели. И в самом деле, прилагая это определение к действительности, я вижу, что все другие причины суть только внешние, жизненные явления, затемняющие основную цель всякого образователя.