1. Экспресс-трапия детских страхов. Основным приемом в этих случаях было рисование страха и последующее уничтожение рисунка (вариант: терапевт забирает рисунок себе). Сразу отметим, что, несмотря на действенность этого приема и в случае реальных, и в случае невротических страхов, его эффект можно считать относительно достаточным лишь в отношении первых. Невротические страхи психологически гораздо сложнее и при устранении конкретной образной отнесенности не исключена возможность рецидивов (возможно, в иных формах) при условии сохранения постоянной травмирующей ситуации. В связи с этим случаи, отнесенные нами к категории невротических страхов, требуют пролонгированного наблюдения и постоянных терапевтических процедур, возможности чего мы не имели. Но, повторяем, экспресс-терапевтический эффект наблюдался и в этих случаях.
Перед началом рисования проводилась беседа, в ходе которой выяснялась возможность рациональной терапии. В силу индивидуальных особенностей и состояния детей она была очень ограничена, однако мы старались дать понять детям, что они боятся не столько чего-то конкретного, сколько самого состояния страха, и именно это мешает им засыпать, находиться
* На предложение нарисовать несуществующее животное дети либо отвечали отказом (в большинстве случае), либо, соглашаясь, в реальности воспроизводили известные им образы мультфильмов, что интерпретировалось нами как снижение продуктивности.
Стр. 36
одним в доме и т. п. Ребенку говорили, что он сильнее своего страха и может победить его.
Вслед за этим, при демонстрации полной убежденности терапевта в успехе, ребенку говорили примерно следующее: «Мы начинаем борьбу с твоим страхом. Покажи мне — какой он? Нарисуй его».
Рисунки были трех типов. В случае реальных страхов землетрясения рисовался, как правило, рушащийся дом.
Невротическим страхам соответствовал рисунок (пластилиновое изображение) фантастического существа (черта, маленького косматого человечка и др.) или агрессора (бандит, мальчишка с ножом, сумасшедшая).
В случае неопределенности страхов задавали вопросы: «Какой твой страх — большой или маленький? Высокий или низкий? Темный или светлый?» и др. Ответы помогали ребенку начать рисунок, который в ходе рисования дополнялся новыми деталями (как правило, лапы-щупальца, большие глаза с выраженными зрачками либо, напротив, затемненными полностью склерами).
Считается, что сам факт изображения страха действует на ребенка как терапевтически десенсибилизирующий фактор [2]. Выполняя рисунок, ребенок преодолевает внутреннее напряжение, страх страха (фобофобию) и, выступая в роли творца, управляющего композицией и характером изображения, тем самым субъективно оказывается более сильным, чем то, что противостоит ему в этом образе.
Следующий шаг в большинстве случаев заключался в уничтожении ребенком рисунка в сочетании с легким суггестивным воздействием. Если ребенок демонстрировал повышенную эмоциональную сензитивность, уничтожение заменялось более мягкой процедурой — психолог забирал рисунок себе, как бы уводя от ребенка страх, сопровождая это соответствующими словами.
В некоторых случаях эффективной оказалась процедура, при которой ребенок видоизменяет свой рисунок, например, рядом с нарисованным «страшным» человечком рисует его же, но нестрашного.
После этого ребенку объяснялось, что в случае возвращения страха нужно быстро нарисовать и разорвать рисунок, а лучше — представить «в уме», как его рисуют и разрывают. Тем самым ребенку давался конкретный способ поведения при переживании страха, что субъективно очень важно, так как снимает ситуацию неопределенности при ожидании и бессилия при «приходе» страха. Ни в коем случае не следует говорить ребенку, что после первого сеанса страх уйдет навсегда — в противном случае при первом же рецидиве травма может переживаться как еще более острая, что затруднит терапию, не говоря уже о потере доверия к терапевту со стороны ребенка.
Стр. 37
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.