Странными, на первый взгляд, кажутся рассуждения о нечистоте и святости детей в 14 стихе: "Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы". Речь идет о некрещеных детях. Христианин не должен думать, будто он должен расстаться с детьми, а может быть этого требовали некоторые рьяные христиане. Павел считает, что и на детей, как и на супруга, приходит что-то от веры и святости.
В 15-16 стихе Павел переходит к случаю, когда язычник по той или иной причине хочет развестись с христианином. В эпоху Домициана это было уже неизбежно, а во времена апостола Павла (Клавдий, Нерон) было ещё возможно жить язычнику с христианином. Здесь Павел обнаруживает терпимость, широту взгляда, он уважает свободу языческой стороны. На язычнике лежит инициатива, сохранить или расторгнуть брак. Если брак расторгается, тогда христианин свободен для заключения нового брака. Христианин не должен настаивать на сохранении брака в ложной надежде, что он обратит, спасет... Развод должен произойти мирно: "к миру призвал нас Господь". Павел показывает себя трезво мыслящим душепопечителем, который заботится не только о вечном спасении, но и о земном благе людей. Эти убеждения апостола о заразительной силе веры и сегодня могли бы уменьшить некоторые церковные опасения. В недавнем постановлении Синода о младостарцах речь идет и об этом.
До сих пор сказанное о браке Павел распространяет на нечто общее, принципиальное, при этом говорит о некоторых важных для Церкви проблемах, а именно: каждый пусть живет, как предназначил ему Бог. Эта простая мысль красной нитью проходит через весь отрывок и делает его весьма привлекательным. Как предназначил Бог? А Бог предназначил тебя таким, каким Он тебя призвал, ты Ему понравился. Призыв Божий в той ситуации, когда жил апостол Павел, когда христианином не рождались, а становились, застигает человека в том или ином социальном положении. Павел не симпатизирует однородности, униформе, его привлекает больше свобода, об этом он так много пишет (к Галатам: "к свободе призваны вы, братья"). Павла привлекает многообразие христианских даров, проявлений, особенно хорошо это будет развито в 12-14 главах в метафоре тело-член. Павел призывает Церковь уважать различия в осуществлении одно и того же христианского начала. Каждого Бог призывает по-своему. Тот факт, что Бог призывает всяких людей в Свою Церковь, делает относительными господствующие в обществе различия. Приходит человек из иудейства или из язычества – это больше не имеет никакого значения. Значение имеет только одно – подчиняется ли человек воле Божией. Является ли для человека воля Божия решающей в его жизни.
18 стих: "Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезывайся". Здесь Павел указывает на обрезание не в полемическом тоне, без надрыва, как в послании к Галатам (там была другая ситуация). Т.е. если призван иудеем, не скрывайся (mh. evpispa,sqw - "не натягивай"), т.е. не делай пластическую операцию натяжения крайней плоти. Это практиковалось в мире в то время. Т.е. кто призван иудеем, не должен пытаться хирургическим способом удалить следы обрезания. А если призван из язычников – не должен обрезываться. Для Павла справедлива крещальная формула, которую он приводит в Гал. 3,27-28: "Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе". Одежда здесь – всегда символ содержания. В древности "встречают по одежке" – это нормально, потому что облачение всегда говорило о внутреннем содержании: священника или милиционера увидишь по одежде. Это одна из очень важных мыслей Библии. Когда Павел говорит, что мы все были разоблечены славы Божией (2Кор.), то он намекает на древнюю историю об Адаме и Еве, которые содержанием своей жизни имели общение с Богом, присутствие Божие было содержанием их жизни. Что есть наше собственное без Бога содержание? – персть, которая сделана из ничего – поэтому наше собственное содержание – ничто. Мы над этой бездной "ничто" удерживаемся только рукой Божией. Содержанием жизни Адама и Евы было присутствие Божие, поддерживающее их бытие и жизнь. Поэтому, согласно иудейским представлениям, Адам и Ева не были нагими в полном смысле, они были облечены славой Божией, которая есть – видимый знак присутствия Божия. Итак, сияние присутствия Божия было их одеждой. Но когда они отошли от Бога, лишились содержания, то появилась нагота – символ пустоты. Они решили себе сделать некое подобие одежды, некое подобие содержания.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.