Медитация в концепции Тюпы В. не относится к персонажу, являясь, по словам ученого, лирическим отступлением от основного текста. В нашем же случае, с модернистским текстом Уайта, наоборот, под медитацией можно понимать свойство героя быть погруженным в постоянный мыслительный процесс, фиксируемый автором как работа сознания (Теодоры Гудмен).
Нетрудно заметить, что все повествование сосредоточено вокруг одного персонажа – тетушки Теодоры. Текст – избирательная история ее жизни, в которой остальным персонажам отводится лишь незначительное место. Характерной особенностью романов Уайта является приоритет одного персонажа, в данном случае Теодоры Гудмен, и проекция сквозь их сознание минимального набора других героев. Декодировка второстепенных образов происходит на уровне ретроспекции путем их анализа либо самим автором, либо героиней. Аналогичная черта поэтики встречается в произведениях американского писателя Г. Джеймса, к которому обращался Уайт. Избранный Джеймсом «в качестве «центрального сознания» персонаж <...> становится «композиционным средством» <...>»[188] повествования.
Итак, в образной системе романа фокализируется Теодора, которая была «дочерью своего отца, а ее сестра Фанни дочерью своей матери»[189].Тео и Фанни два абсолютно антитетичных персонажа. Фанни – это благоухающая роза, на которой смотрится любое платье, глубоко эмоциональная, артистичная натура, однако, живущая приземленными мечтами о материальном достатке. Тео – с длинным, тонким, болезненно-желтым цветом лица, ничем особо не выделяющаяся, «чучело в шляпе, абсолютно бесформенная», постоянно ощущает свое уродство среди ровесниц, однако в ней скрывается духовная красота, выраженная такими понятиями, как доброта, честность и сострадание к людям. В отличие от своей прагматичной сестры, яркой персоны в светском обществе, Теодора замкнута в себе.
Внешне она бездеятельна, все ее действия подчинены движению сначала по Австралии (из Мероэ в Сидней), а затем путь героини территориально расширяется (из Австралии через Европу в Америку). Указанный наррративный ход дает основание сравнивать путь героини с дублинской «Одиссеей» Стивена в «Улиссе» Джойса.[190] Деятельным, динамичным выступает сознание Теодоры, подвергнутое деструктивному влиянию со стороны действительности. Героиня не владеет средствами защиты от мира и принимает весь его ужасающий огонь на себя. Ни любовь, ни религия не могут обеспечить ей гармоничного существования. В любви к мужчине в юности она не выдерживает «конкуренции» со стороны сестры, в молодости высокое чувство проходит мимо нее, а в зрелости она не может принять предложение руки и сердца, потому что, будучи 45-летней, она уже осознает свою старость. Единственная любовь, которая на мгновение возвращает ее к жизни – это любовь тетушки к своим племянникам. Для них Теодора стала «Уважаемой Тетей». С гордостью говорит героиня о том, что она – тетя - , и этого ей достаточно для счастливой жизни.
Религия не вызывает в ней глубокого чувства, слова молитвы остаются для нее прохладными, и даже «в своей собственной душе она нисколько не … уверена».[191] Госпожа Гудмен никогда не поощряла религию, потому что она сама была Бог. Сама Теодора, признавая, что, «наверное нет большей реальности, чем стол и стул»[192], говорит о свое вере в «ведро, полное молока, с голубоватыми тенями по краям»[193].
Для близкой по пансиону подруги Виолетты Тео остается закрытой книгой, угадать немногие страницы которой удалось только двум людям в ее жизни: «Человеку, которому дали обед» и Хольциусу. Безымянный персонаж, эпизодически появляющийся в Мероэ, сумел разгадать в таинственной двенадцатилетней девочке Тео проницательную способность: «Тебе суждено увидеть немало забавных вещей. Ты будешь их видеть, потому что у тебя есть глаза, чтобы видеть. И эти вещи будут разрушать тебя.»[194].
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.