Понятие литургики. Понятие о богослужении. Византийский обряд. Таинство Евхаристии. Византийский чин Божественной Литургии, страница 8

Учение о семи Таинствах и о природе каждого из Таинств тоже впервые сформулировано на Западе. С точки зрения средневекового католического богословия каждое Таинство обладает рядом формальных характеристик. Средневековое католичество (то есть триденское пост католическое богословие) выделяло в Таинствах материю, форму, квинтенцию, условия действительности, тайносовершительную формулу, ординарное, экстраординарное служение и другие разные формальные категории. После того как православная мысль столкнулась с западным богословием (особенно греки и украинцы в XVII в.), выяснилось, что в то время как в тех областях догматики, где св. Отцы написали много, православная мысль не нуждалась в заимствовании у Запада, в разделе догматики, посвященной Таинствам православной мысли нечего было противопоставить Западу. У нас просто не было доктрины о Таинствах. Западная сакраментальная доктрина была заимствована Востоком: иногда с небольшими переделками, а иногда в самом непосредственном виде как, например, в «Требнике» митр. Петра Могилы (вы, может быть, слышали об этой книге). Митр. Петр Могила канонизирован сейчас как местночтимый святой, он, безусловно, многое сделал для Киевской церкви. Но факт остается фактом: в «Требнике» Петра Могилы содержится много богословских построений и все эти построения заимствованы из латинского католического Требника начала XVII в. Это можно доказываеть простым сравнением текстов: текст Петра Могилы является простым переводом с латинского.

Так или иначе, католические воззрения на природу таинств начали проникать в православное богословие в той или иной форме. Иногда непосредственно, чаще в немного переработанном виде. Они, в общем-то, так в нем и остались до наших дней. Средневековое католическое богословие очень сильно повлияло на воззрения православных авторов. До наших дней можно встретить в учебниках некоторые осколки этих католических представлений.

Теперь вернемся к вопросу о том, кто совершает Таинства. И по католическому, и по православному учению Таинство совершает Сам Господь. Но католики считают, что все Таинства совершаются священником «in persona Christy» («ин персона Кристи»), т. е. от лица Христа. Что имеется в виду? Имеется в виду, что священник не просто возглавитель собрания верующих, но в определенный момент, когда совершается таинство в эту самую секунду и только в эту секунду, когда сходит благодать, что он в этот момент является Самим Христом, его руками действует Христос. Такое представление проникло и в православную традицию: подобное утверждение можно встретить и в православных книгах. Но что же получается в этом случае? Получается, что Церковь совершенно не участвует в совершении Таинств. Церковь собирается, читаются какие-то молитвы, но все это не важно: все равно Таинство совершается от Лица Христа в какую-то одну секунду, и важными являются только те слова, которые священник в эту самую секунду произносит, то есть так называемая тайносовершительная формула.

Согласно католическому богословию каждое Таинство имеет свою тайносовершительную формулу, которая является формой Таинства. По католическому учению для совершения Таинства необходима, во-первых, правильная материя Таинства (скажем в Евхаристии это хлеб и вино), а, во-вторых, должна быть соблюдена форма Таинства. Формой Таинства является тайносовершительная формула. Как вы думаете, какая материя таинства в Таинстве покаяния? Над чем совершается Таинство покаяния? По католическому учению материя в Таинстве покаяния - грехи, Таинство совершается над грехами. В таком учении, во-первых, недалеко уже до магизма: произнес слова - и Таинство совершилось, не произнес, –не совершилось, просто какая-то магия. Кроме того, получается, что для совершения Таинства Церковь совершенно не нужна: священник может один совершить всю службу потому, что в это момент он Христос, зачем Церковь? Зачем собрание верующих? Согласно католическому учению считается, что каждая месса это определенная доза благодати, поэтому на средневековом Западе каждый священник кеаждый день совершал мессу. При этом если был, скажем приход, где было много священников, тосчиталось, что лучше , если все священники будут совершать мессу по очереди: чтобы благодати было больше (если они будут служить вместе, а не по очереди, то согласно этому учению благодати будет меньше). Была распространена практика тайного чтения мессы: то есть священники приходили в церковь, прочитывали мессу про себя и уходили.

Каков же православный взгляд на этот вопрос. С православной точки зрения Таинства совершаются не от лица Христа, а «in persona ecclesio» («ин персона экклесио») - от лица Церкви. Для совершения Таинства Церковь просит Бога даровать благодать Таинства, и Бог ее дарует в ответ на молитву Церкви, т.е. важным является не тайносовершительная формула, а все последование или, по крайней мере, центральная молитва этого последования (в Евхаристии такой молитвой является анафора). Священник же это тот человек, которому дана благодать возглавлять Церковную молитву. Он не единственный совершитель Таинства, поскольку он не является Христом ни в одну из секунд совершения Таинства: все-таки Христос это Христос. Как можно стать Христом вот так на секунду, а потом перестать Им быть? Но священник это человек, который в отличие от других верующих имеет особую благодать предстоятельства. Из Священного Писания, из Первого послания к Коринфянам мы знаем, что церковное собрание устроено по принципу различения даров – это важнейший принцип устройства церковного собрания. В церковном собрании каждый имеет свой дар: священник имеет дар возглавлять молитву, полученный им в Таинстве рукоположения, т.е. не он молится - молится вся Церковь его устами. При таком подходе весь магизм католического богословия исчезает. Получается, что при совершении Таинства осуществляется двоякое действие: с одной стороны Церковь возносит Богу молитвы, с другой стороны Бог дает в ответ благодать. Здесь сразу может возникнуть вопрос о том, а не станет ли такое учение субъективным? Нет ли здесь субъективизма? Не может ли совершение Таинств оказаться чем-то субъективным? Не может ли случится так, что совершение Таинства будет зависеть от того, правильно ли была произнесена молитва? Или еще что-нибудь. Оказывается - нет.