Что же легло в основу христианской анафоры? Если она не возникла ни из текста Пасхальной вечери, ни из иудейского благословения. Возможны, конечно, различные ответы на этот вопрос. Но наиболее убедительным и истинным, на мой взгляд, является теория, высказанная Джераудом в его книге «Литературная структура евхаристической молитвы», Рим, 1981г. Джерауд в этой работе развил, в общем, достаточно очевидную мысль. Он попытался проследить развитие литературной структуры типичных молитвенных формул на протяжении всего Ветхого Завета. И предположил, что для того чтобы найти корни анафоры следует искать не первоначальный текст, но первоначальную структуру, т.е. некоторый традиционный порядок частей. Нужно искать не текст, из которого переделана анафора, а традицию чтения молитвы. Последовательность повествования: сначала нужно сказать об одном, потом о чем-то другом, т.е. некоторую структуру. Джерауд очень подробно исследует Ветхий Завет. Он отмечает, что постепенно от первых самых ранних книг и до наиболее поздних (таких как Книга пророка Даниила) в Ветхом Завете показывается и свидетельствуется кристаллизация типичной ветхозаветной молитвенной структуры. Хотя, конечно, молиться можно по-разному, но во всех торжественных случаях, во всех важных случаях молитвы (что особенно становится заметным в поздних книгах), имеют одну и ту же более или менее типичную структуру. Первоначально эта структура, по Джерауду, возникла из формулы заключения Завета. Религия древнего Израиля это религия Ветхого Завета. Бог заключает со Своим народом Завет, и говорит ему об этом, в тех словах, какие мы видим на страницах Пятикнижья. Затем Джерауд прослеживает, как эта форма преобразовывается в формулу подтверждения Завета. И как постепенно эти формулы дают начало определенной молитвенной структуре. Возьмем молитву Соломона при освящении храма: он сначала приводит перед Богом историю Его Божественного домостроительства по отношению к народу Израиля. Не просто просит о чем-то, а сначала говорит, что Ты Боже сделал то-то, вот это и то, и только перечислив Божественные деяния, он произносит прошение, говоря, а теперь сделай еще вот это. То есть молитва состоит из двух основных частей. Первая часть повествовательная, вторая часть просительная. Таким образом, прошение оказывается основанным на мощном фундаменте: на самом факте Завета. Почему Соломон имеет дерзость молиться Богу, потому что Бог заключил с Израилем Завет. Этот Завет - главный момент, центральное событие всей ветхозаветной религии - и является той опорой, на которой основана молитва.
К этому двучастному характеру молитвы позже, в последних книгах Ветхого Завета прибавляются типичные элементы. В начале молитвы добавляется благословение (в еврейском языке оно, как правило, начинается с какого-нибудь слова, образованного от корня «בּרו» («бэрэхэв»), например, «בְּרָכַחָה» («бэрахата» – благословен Ты)). Переход от первой части ко второй может осуществляться через слова «וְאַחָה» («вэ ата») – «и ныне». И заканчивается молитва как правило словами – «и во веки веков, аминь». Джерауд показывает, что типичной структурой молитв Ветхого Завета, в наиболее официальных и важных моментах оказывается двухчастная структура. То есть молитва состоит из двух частей: повествовательной, где рассказывается о том или ином событии Завета, а также о событии ветхозаветной историии, которое близко к содержанию прошения; и просительной части. И эти две части дополняются тем, что молитва начинается с благословения; переход от одной части к другой происходит чаще всего через слова «и ныне»; и в конце ставится «аминь». Кроме того, в молитвах поздних книг Ветхого Завета очень часто размещается то, что в литургической литературе принято называть «ljgus teologikus» («логус теологикус») – буквальный перевод с латыни «богословское место», т.е. то место из Священного Писания, которое не просто приводится, а богословски обосновывает содержание молитвы. Логус теологикус может размещаться как в первой повествовательной части молитвы, так и во второй – просительной. Это некая цитата из Священного Писания, как бы некий заключительный штрих, с добавлением которого молитва приобретает полное совершенство. Таким образом, молящийся иудей приводит перед Богом еще и слова из Священного Писания: в повествовательной части это будут слова, говорящие о том, что Бог сделал то-то и то-то, «как сказано в Библии». В просительной части наоборот логус теологикус может ставиться примерно в таком контексте: «Прошу Тебя, Господи, о том-то потому, что Ты Сам сказал об этом». И дальше какой-то отрывок подтверждающий это.
Далее Джералд переходит к молитвам раннего синогального иудаизма и к ранним христианским молитвам. И показывает, что эта структура полностью переходит и в ранний синагогальный иудаизм, и в ранние христианские молитвы.
Необходимо отметить, что анафора это цельный текст, но многие анафоры можно разбить на части. Это достаточно условное разбиение, но оно удобно для работы. Поэтому прежде чем продолжить, нам необходимо записать на какие части разбивается анафора.
1. Praefatio (префацио, лат.) – предварение, вступление, некая вступительная часть.
2. Sanctus (санктус, лат.) – песня «Свят! Свят! Свят!» И до и после санктуса могут быть дополнительные части, называемые presanctus (пресанктус) и postsanctus (постсанктус), т.е. то, что до санктуса и то, что после него.
3. Institutio (институцио, лат.) – установление: та часть анафоры, где пересказывается рассказ об установлении Тайной Вечери. Где говорятся слова «Приимите, ядите …» и пересказывается повествование о Тайной Вечери.
4. Anamnesis (анамнезис, греч.) – воспоминание, установление.
5. Epiclesis (эпиклесис, лат.) – призывание Святого Духа (хотя не обязательно Святого Духа, бывают анафоры, где призывается слово Божие).
6. Intercessio (интерцессио, лат.) – ходатайство.
7. Заключительное славословие и в конце молитвы «аминь».
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.