Конспекты и методические указания к лекциям по дисциплине "Священное Писание Нового Завета" (Части 1-4. Исагогика Нового Завета. Экзегеза Апостольских посланий), страница 23

Впоследствии, этот вариант текста широко использовался в общинах старообрядцев. Старообрядцы, заклеймив еретичество Московского и Константинопольского патриархатов, стали пользоваться Острожской Библией 1580 г., свободной, по их представлениям, от еретических новаций. Таким образом, старообрядцы на практике признали данную национальную форму священного текста в качестве «превосходящей в своих догматических достоинствах не только другие переводы, но и сам оригинальный текст. Такого рода абсолютизация исторически случайной формы перевода характерна в истории христианства как раз для еретических общин».[41]

3з. Никоновская книжная справа. Еллинословенская школа перевода второй половины XVII в.

Исправления славянского текста совершались и во времена патриарха Никона в 70-е годы XVII века. Идейные посылки книжной правки времён Никона предсказуемы; они обусловлены мессианскими амбициями Руси, претендующей на роль мирового идейного лидера. «Справщики и переводчики никоновской и иоакимовской поры (1650-1690-е гг.) активно обращаются к наиболее важным в идеологической практике текстам с попытками осуществить их новый перевод или редакцию, максимально приближенную к нуждам злободневной полемики».[42]

Идейные лидеры соответствующих реформ понимали противоречивость ситуации, обусловленной тем обстоятельством, что на Руси богослужебные и, даже, библейские тексты весьма расходились с греческими оригиналами. Так, передовыми умами осознавалась необходимость не только унификации славянских текстов, и не столько восстановление первославянских вариантов перевода, но, именно, их сверка с греческим текстом. Именно в этом видели текущую задачу представители еллинословенской школы перевода. Книжные справщики представители этой школы были не просто традиционалистами, но именно традиционалистами-грекофилами.

Виднейшими представителями этого круга были Епифаний Славиницкий (+1676) и Евфимий Чудовский. Евфимий Чудовский, будучи учеником Епифания, собственно и возглавил школу после его смерти. Несколько слов о личности Ефвимия Чудовского:

- Предположительно Евфимий был архидиаконом при патриархе Никоне,

- затем – экономом Галилейской пустыни в Новом Иерусалиме.

- После низложения Никона в 1666 г. он возвращён в Чудов монастырь и на Московский печатный двор.

- В 1674-1676 гг. Евфимий принимал участие в исправлении славянского перевода Нового Завета.

- В 1678-1680 гг. он занимался исправлением текста Деяний и апостольских Посланий.

- Евфимий осуществил перевод многих святоотеческих творений, Кормчей с толкованиями Вальсамона и многих иных византийских памятнков.

- Принадлежит перу Евфимия и ряд церковно-публицистических произведений.

Представляется необходимым дать некоторые пояснения относительно специфики переводческой деятельности Евфимия Чудовского, характерной для представителей еллинословенского кружка:

Переводы Евфимия «отличаются строгим, порой неумеренным буквализмом».[43] Ясно, что тенденция буквального перевода исходного греческого текста грозит потерей смысла в результирующем тексте. Так писал о переводах Епифания Славиницого святитель Филарет (Гумилевский): «Переводы его буквально верны, но темны и мало вразумительны, так что иного в них нельзя понять без подлинника».[44]

Грецизация славянских переводов и вообще славянского языка в круге представителей московской еллинославянской школы перевода проявляется на всех уровнях результирующего текста:

+ на уровне синтаксиса наблюдается сохранение характерного для греческого языка порядка слов и структуры фразы.

+ на уровне орфографии. Переводчики подражают облику греческого письма.

+ на уровне лексики происходит планомерное калькирование греческих терминов.

- Например, Епифаний Славиницкий термин «распятие» заменяет на «крестование», что в большей степени соответствует греческому σταυρόω.

- Евфимий Чудовский сохраняет греческое парикия вместо пришельствие,

- офикия вместо участие.

- саввата вместо суббота и т.д.

Многие греческие термины, привнесённые лёгкой рукой, например, того же Евфимия Чудовского, в дальнейшем вошли в словарный запас русского языка: