Итальянская натурфилософия. Немецкая философия. Природа и происхождение этики в новом понимании. Деизм. Ассоциационная психология. Французская философия, страница 48

б) Внутренние качества (в душе) присущи духовной субстанции.

в) Всякое возникновение должно иметь причину.

Юм отвергал причину и субстанции, а Рид говорит, что их не надо отвергать, потому что эти метафизические суждения действуют на нас принудительно. Действительно, просто так мы не можем отмахнуться от понятий причины и субстанции.

Это — область абсолютных (принудительных) истин.

В области же фактических истин он насчитал 12. Перечислим 8 из них:

1. Самоосознанные состояния нашей души несомненны в своей действительности (Декарт и др.).

2. Самосознание есть ручательство существования индивида.

3. Память есть доказательство тождества личности. Речь должна идти не о памяти, а о воспоминаниях. Мы себя отождествляем при помощи воспоминаний: мы вспоминаем себя в прошлом (детство, отрочество, юность, особенно если видим фотографии) и говорим себе — это Я! (хотя психологически это не совсем очевидно). Но фотографии, свои воспоминания и воспоминания о тебе других людей действуют как доказательство, что это одно и то же (есть некоторые расстройства психической жизни — эффект раздвоения личности, когда человек не отождествляет себя с тем предметом, каким он был когда‑то — он забыл; есть старческое беспамятство — то она помнит тебя, то не помнит). Можно сказать, что основа психической жизни — память, потому что, если не будет у человека памяти (в болезненных проявлениях), тогда нет уже ничего; человек не может быть членом общества, он даже не помнит себя, — исчезает самосознание, и личность распадается. Под самосознанием не надо иметь ввиду гипертрофированное копание в себе (как у немцев позже), это копание носит бессмысленный характер. Поэтому память — не такая простая вещь — не просто запоминание телефонов и иностранных слов, а основание всей душевной жизни (не духовной).

4. Предметы таковы, какими мы их воспринимаем.

5. Мы имеем частичную власть над своими поступками. Абсолютной власти над своими поступками мы, к сожалению, не имеем, и это — проблема; все отдают себе отчет в том, что это невозможно (чего хочу — не делаю, а делаю — чего не хочу), даже слишком часто мы поступаем так, как не хотим: теряемся на публике, перед TV камерой, особенно в группе большинство людей ведет себя как‑то судорожно. Но частичную власть мы имеем над своими поступками, особенно в запретительной области: мы можем не сделать того, на что нас подвигает желание; на это может повлиять страх (боимся начальства — прикусим язык) или волевой запрет — человек сам себя сдержит — это бывает, но редко, и это свидетельствует о том, что мы частично властны над своими поступками. Если бы этого не было, мы были бы детерминированы напрочь.

6. Другие люди — такие же, как и я. Другие люди имеют тот же разум, ту же душу.

7. Авторитет других надо признавать. Разницу между людьми надо признавать. Если этого не будет, то будет хамство в собственном смысле слова, по крайней мере, надо ритуализованно обозначать своё признание авторитета других — от этого никуда не деться.

8. Природа всегда имела ту же закономерность, что и сейчас.

Все эти истины носят очевидный характер, согласиться с этим можно. На эти суждения и нужно опираться. Это ничто иное, как осуществление на практике такого замысла, который выдвинул и Юм: он говорил, что надо перейти в область практики и жить практическими истинами. Его современник Рид это и сделал. Common sense — это здравая, хорошая и дельная вещь.

17.03.98

18.  Французская философия

Французское просвещение, прежде всего, это эпоха XVII — сер. XVIII века. Генетически оно было связано с эпохой XVII века в Англии, причём, связь была многообразной, большую роль играли такие факторы, как политическая стабильность. В XVII веке во Франции царствовал Людовик XIV (род. 1638), правил он около 60 лет, и это эпоха политической стабильности; ярко выраженный монархический строй имел свои «плюсы», и одним из плюсов была стабильность, спокойствие, богатство основной массы населения. В XVII в Англии не было стабильного строя, поэтому многие мыслители посещали Францию, к тому же Людовик поощрял интеллектуалов, и это поощрение философии было притягательным для гостей из Англии.