Что ставится на место христианства? Деизм поставил естественную религию, но был ещё один ход в мыслях. Ещё в эпоху Возрождения на место христианства зачастую ставилось естествознание. Нам дико слышать, как естествознание могло стать вместо религии, потому что ничего религиозного там нет, но это говорим мы в конце ХХ, а в XVI веке ставилось, и это покажется не таким уж странным, если мы вспомним, что и сейчас у нас маги есть всякие. В эпоху Возрождения естествознание ставилось на место христианства именно в его донаучной, т.е. фантастическо-магической форме. Если так понимать естествознание, то становится понятным, почему оно могло ставиться вместо христианства. Насколько можно судить, языческие обряды, совершаемые шаманами, направлены на прямое воздействие на течение природы, — это и было естествознание в его донаучной форме.
В XVII веке столкнулись религия и естествознание уже в научной его форме, и не столкнуться они не могли, потому что пункт их столкновения требовал встречи — принцип телеологии — целесообразность в природе.
Уже и Бэкон, начальник эмпиризма, и Декарт отвергали телеологию в научном познании природы. У Бэкона телеология — это один из идолов. У Декарта телеология — препятствие к познанию природы. В этом рационалисты и эмпиристы оказались единодушны.
В то же время, традиционное христианство смотрит на природу телеологически.
Поэтому в XVII веке в Англии и в XVIII веке во Франции вопрос ставится так: как соединить традиционно-христианское признание целесообразного управления миром и естественно-научное признание причинного устройства природы?
Проблема соединения углубляется и тем фактом, что, хотя в неорганической природе признание её причинного устройства было общепризнанным, но есть и органическая природа, а там ограничиваться одним причинным устройством невозможно, потому что всем бросается в глаза особый характер организмов — целесообразное их устройство, и это не объяснишь случайным столкновением атомов.
Потом даже проблема встала: достаточно ли закона причинности, действующего в неорганической природе для объяснения органической природы? Это проблема XIX и ХХ века, когда злободневность этой проблемы прочувствовали уже во всей глубине, но и тогда об этом задумывались.
Думали, что органическую природу можно объяснить неорганическим законом причинности. Декарт видел в животных только сложные автоматы. Ламетри, (француз, XIX век) даже человека рассматривал как машину, написал книгу «Человек-машина».
В XVII веке господство механической причинности было общепризнанным потому, что первой наукой, которая получила бурное развитие в XVII веке была механика, поэтому даже когда мы говорим «механическая причинность» — тоже употребляем слово «механика». Механика стала основанием современного естествознания. Бурный характер её развития был обеспечен тем, что механика имела математический характер — т.е. факты, которые входят в компетенцию механики, можно измерять (вес, скорость).
С математикой и механикой связана ещё химия. В химии в XVII веке была возобновлена атомистическая теория, о которой говорил ещё Демокрит за 2000 лет до этого. Потом атомистическую теорию забыли, потому что её невозможно было подтвердить опытами, а в XVII веке о ней снова вспомнили.
Ключевая фигура для XVII века. Он — физик, химик, философ и богослов. Он смотрел на научную деятельность с механической точки зрения, при этом, перед ним встал вопрос, как примирить механическое рассмотрение природы с религиозным сознанием. Он не был просто ученым, но был и мыслителем, и для него была эта проблема очевидна. Тот способ, которым он примирил религиозное сознание с механическим рассмотрением природы и является моделью примирения.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.