Но было и другая попытка или тенденция — привести к одному началу: берется два начала, и одно ликвидируется, другое остается. Эти два начала были приведены к одному в двух типах философии, о которых мы уже знаем: Мальбранш и Беркли.
Мальбранш — последователь Декарта, рационалист. Он утверждал, что мы, познавая предметно-чувственный мир, познаём не предметно-чувственный мир, а его оригинал; оригинал — это идеальный предметно-чувственный мир, идеальный оригинал для предметно-чувственного мира (платоновские идеи), он лишил предметно-чувственный мир значительной степени реальности, перенес всю реальность на идеальный мир.
У Беркли то же самое: он пришел к монизму, но по другому — эмпирическому руслу, — ведь, он был последователем линии Бэкон — Гоббс — Локк. В сфере эмпиризма он тоже пришел к монизму, но тут монизм более радикален — отрицание всего материального мира и утверждение духовного мира, поэтому это чистейший спиритуализм, может быть, самый яркий спиритуализм в новой философии.
Сходство между системой Мальбранша и Беркли — замечательное явление в истории философии; получилось: прошло 100 лет с тех пор, когда Декарт и Бэкон обозначили два направления в новой философии: рационалистическое и эмпирическое, и быстро (100 лет сравнительно немного для истории мысли) вдруг оказалось, что они могут прийти к одним и тем же результатам. Это было замечено сразу. Это — эпоха интенсивного умственного общения Англии и Франции; французские тексты переводились на английский язык и наоборот, труды Мальбранша очень быстро были переведены на английский, и в Англии даже были популяризаторы мыслей Мальбранша. Мысли Мальбранша были симпатичны, в частности, тем, что он был религиозным человеком, традиционным католиком, и некоторым хотелось противопоставить этого философа своим диссидентам — религиозным инакомыслящим.
Второстепенный философ, который замечателен именно тем, что, исходя из философии Мальбранша, он пришел к выводам Беркли.
У Мальбранша конечный дух обязан своими правильными представлениями о предметно-чувственном мире существованию идеального телесного мира в Боге — мы в своём познании всё равно внедряемся в мир идей, которые являются мыслями Бога. Т.о. в этой системе Мальбранша, рассуждает Артур Кольер, предметно-чувственный мир существует как бы дважды: один раз он существует как оригинал в мыслях Бога, а второй раз он существует уже как копия этого оригинала — предметно-чувственный мир. Кольер задался вопросом, которым задолго до него задавался Аристотель по поводу идей Платона: зачем это бесполезное удвоение? Но выводы совершенно разные; Аристотель был скорее эмпириком и частично склонялся к материализму, он не мог не признавать предметно-чувственного мира. Кольер же склоняется к выводу Беркли: удвоение бесполезно, поэтому достаточно существования одного лишь оригинала, т.е. идеального духовного предметно-чувственного мира. Существовать — значит быть представляемым Богом.
Итак, к берклианскому выводу Кольер пришел, исходя из рационализма.
Что такое внешний мир? Кольер говорит, что внешний мир может быть понимаем только переносно. Конечный дух (каждый из нас) охватывает только незначительный фрагмент духовной реальности, а что за границами нашего духовного мира — то и является внешним миром, а для Бога это — не внешний мир, это всё — внутри Его.
Такой ход философских размышлений, который инициировал Беркли и который сыграл глубокую роль, правда, исключительно для философского мышления, популяризировать такой тип гносеологии почти невозможно, потому что он настолько не гармонирует с обычным отношением к жизни, к знанию даже хотя бы в минимальной степени философски образованного человека, что трудно отделаться от парадоксальности: всё умно, последовательно, глубоко продумано (его критика общих представлений — мастерская вещь, это — вклад в сокровищницу философской мысли), но как же внешний мир?
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.