1. Прежде всего, отделилась математика. Математика обладает настолько специфической природой, которая позволяет отделиться математике от всего остального знания.
2. Ещё в древности отпочковалась и медицина, которая вообще никогда наукой не считалась, а проходила как вид искусства (это, кстати, правильно — сидя в кабинете, медицине не научишься — надо иметь дело с больными, с органами).
3. История. Фукидид — основатель научной истории, она тоже отделилась от философии.
4. Римляне, в отличие от греков, выделили в отдельную область, тем самым отделили от философии, юриспруденцию.
5. Когда возникло христианство, оно выработало систематическое богословие, которого раньше не было в Европе, языческие религии давали лишь мифологию — биографии богов, которые иногда снабжались философскими выводами. Т.о. христианство тоже отделилось от философии, несмотря на то, что по форме это и есть философия.
Итак, три группы наук были отделены от философии:
1. Математика и медицина,
2. История и юриспруденция,
3. Богословие.
Естествознание тоже отделилось после Возрождения, и оно отделилось именно тогда, когда приобрело подчеркнуто научный характер в XVII веке, когда естествознание соединилось с математикой и стало дедуктивной фазой после индукции; математика — это и есть научная дедукция. Честно говоря, когда знакомишься с философией естествознания, до конца непонятно, как это математика и наука? Дело выглядит проще: когда наука имеет возможность к своим изысканиям приложить математику, тогда и обусловливается её научный характер — есть измерение, значит, есть собственно наука. Особенно хорошо сюда подходит механика. А искусство, как о нём ни говорить, никогда не будет научным, потому что никто никогда не измерит интенсивность воздействий на человека впечатлений. Никогда наукой в строгом смысле не будет и психология.
Для нас факт отделения естествознания от философии — факт чрезвычайной важности, потому что тем самым мы имеем с тех пор градацию умственных или духовных проявлений, которая и сейчас работает: религия, философия и естественная наука. Это разные вещи, в отличие от понимания глубокой древности.
Итак, проблема соединения естественной науки и религии. Ньютон (и Бойль до него и другие ученые) сравнивал природу с машиной. Машина — это искусственно сделанный прибор, который увеличивает производительность и интенсивность труда. Сравнение природы с машиной имеет элементарный, основной характер, это глубоко содержательное сравнение, ведь, любая машина предполагает человеческий ум (никому в голову не придет утверждать, что машина появилась случайно). Из сравнения машин, сделанных человеческим разумом, с природой возникает аналогия: как человеческий разум создал машины, эффективность и целесообразное устройство которых очевидны, так Божественный разум создал природу. Устроитель природы — Бог.
Такое заключение является основной мыслью т.н. физико-теологического доказательства бытия Божия (не телеологического), авторами которого являются Ньютон и др.
Если так смотреть на природу, то тут есть скрытая оппозиция традиционному взгляду на природу, который осуществлялся в историческом христианстве. Христиане признают возможность и необходимость чудес, а при взгляде на природу как на совершенную машину, устроитель которой совершенный Мастер — Бог, то эта аналогия ведет к предположению, что Бог сделал машину идеальным образом, поэтому нет нужды Богу вмешиваться в работу этой машины. Аналогия: когда машина сделана плохо, её надо часто ремонтировать, если машина сделана хорошо, то её не ремонтируют. Если Бог часто будет вмешиваться при помощи чудес в естественный ход работы этой машины, тогда Он — плохой мастер, что нелепо. Поэтому чудеса не нужны. Это очень типическое размышление для XVII — нач. XVIII века среди мыслителей. Логика тут есть.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.