Проектирование образовательной перспективы как форма идентификации в старшем школьном возрасте (магистерская диссертация), страница 39

Свидетельствует ли обнаруженный факт различных феноменов осуществления проектирования о том, что данная деятельность может являться ведущей в старшем школьном возрасте – судить на основании полученных данных не представляется возможным. Хотя и есть феномены, свидетельствующие о так называемом мерцающем характере данной способности: рассогласование в работе со временем («Не хватает времени!» и «Могу распланировать кучу дел»), достаточность для некоторых случаев имеющихся средств организации оказывается и нехватка для других, разнонаправленные тенденции целенаправленного и активного действия сменяющегося периодами лени (см. так же [17, 73, 71]). Итак, мы можем с уверенностью говорить о том, что школьник осуществляет попытки проектирования, но не всегда оказывается осредствлен для этого.

3. Относительно анализа феноменов связанных с претензией на сферу проектирования (примеры анализа приведены в приложении 9) можно сказать следующее. Были обнаружены пять критериев, по которым можно выявить претензии на проектирование в какой-либо конкретной сфере: тревожность, связанная с включением в данную сферу, обсуждение собственных ресурсов относительно включения в эту сферу и пребывания в ней, связь данной сферы с основными мотивами возраста, наличие множества спонтанных обсуждений данного предмета проектирования с референтными людьми.  Мы не обсуждаем достаточность критериев, однако, по всем обнаруженным критериям такой сферой является образовательная перспектива. Все полученные нами результаты, как и ожидалось, согласуются с результатами предыдущих исследований [28 и др.]. Так, мы нигде не видим другой сферы, нежели собственное образование, и везде оно обсуждается как будущее. Фактически можно говорить о притязании старшеклассников именно на образование как сферу проектирования, образовательная же перспектива является его предметом. Однако, нам не удалось вскрыть различия в содержании претензии на образовательную перспективу, различий в мотивах ее построения, которые по логическим соображениям могут быть связаны либо с субъектным отношением к собственному будущему, либо с желанием продлить «мораторий». Возможно так же, что по другим линиям развития, не связанным напрямую с принятием новых социальных ролей (например, интимные отношения – юношеская любовь), существуют другие способы решения задач возраста, однако их мы не касались в нашей работе. Интересно было бы проследить каким образом проектирование, в таком случае, сочетается с развитием по другим сферам.

На данном этапе мы можем говорить лишь о том, что образовательная перспектива является не только единственно доступной сферой, но и единственной на которую притязают старшеклассники при построении своего будущего, связанного со взрослением, при разрешении противоречия внешнего и внутреннего отождествления. 

Выводы. В результате данного этапа, за счет решения всех поставленных задач, нам удалось выявить, что проектирование как метод, с одной стороны оказывается востребованным в нормативной ситуации личностного самоопределения, а с другой стороны используется для разрешения данной ситуации. При этом оказывается, что ресурсы, связанные с проектированием не всегда есть у реального самоопределяющегося школьника, который пробует осуществлять проектирование относительно построения собственной образовательной перспективы. На основании того, что прецеденты построения проектов в фактических действиях старшеклассников все же случаются, мы можем говорить о том, что мы адекватно сформулировали форму разрешения противоречия. Далее необходимо обсуждать за счет каких именно условий (институциональных, личностных, конкретно-ситуативных и пр.) происходит появление подобного рода прецедентов. Таким образом, мы можем говорить о том, что ситуации самоопределения могут различаться по тому есть ли реальная претензия на субъектное отношение к будущему и на самообразование или нет, и насколько реалистична данная претензия, есть ли для этого личностные ресурсы или нет, есть ли институциональные формы, способствующие такому самоопределению или нет.