Прокуратура Петра I: истоки создания, страница 49

В итоге, первый российский император принял воистину Соломоново решение. В конце января 1723 г. следственная канцелярия генерал-прокуратуры была реорганизована в Розыскную контору только что основанного Вышнего суда. Возглавил же контору не кто иной, как Егор Иванович Пашков[cccxxv].

Именно прокурору Егору Пашкову – правда, уже в  качестве руководителя структурного подразделения Вышнего суда – довелось завершать следствие по делу фискалов. Именно Егор Иванович готовил обвинительные заключения по эпизодам, касавшимся С.Ф. Попцова и А.Я. Нестерова, М.В. Желябужского и А.И. Никитина[cccxxvi]. В январе 1724 г. дело фискалов поступило на рассмотрение Вышнего суда.

Эпилогом завязавшегося в марте 1722 г. расследования  явилась публичная “эксекуция”, состоявшаяся на Троицкой площади Санкт-Петербурга 24 января 1724 г. В тот день в числе прочих осужденных на эшафот взошел и Савва Попцов[cccxxvii]. Обида, когда-то походя нанесенная ощущавшим себя всесильным Саввой Федоровичем посадскому человеку Ивану Сутягину, отлилась,  в итоге, в лаконичную запись в следственном деле: “Попцов казнен, а имянно отсечена голова генваря 24 дня…”[cccxxviii].

Стоит добавить, что дело фискалов было самым значительным, но не единственным уголовным делом, которое расследовала прокуратура в последние годы жизни Петра I.  В частности, в архивных источниках сохранились глухие упоминания о некоем деле о денежных дворах, следствие по которому вел прокурор Берг-коллегии И.Т. Сафонов[cccxxix]. Никаких документов, раскрывающих существо этого дела, выявить к настоящему времени, однако, не удалось.

Нельзя, наконец, не отметить, что в рамках дела фискалов следственная канцелярия генерал-прокуратуры выступила в нескольких случаях как судебная инстанция. Наряду с упоминавшимся постановлением о конфискации имущества С.Ф. Попцова, канцелярия 12 сентября 1722 г. приговорила изобличенного Иваном Борисовым фискала И.Т. Обухова к наказанию батогами, а 28 ноября подьячих отца и сына И.Р. и С.И. Лихаревых – к наказанию кнутом[cccxxx]. Кроме того, 11 октября 1722 г. Павел Ягужинский и Егор Пашков вынесли в пользу И.И. Сутягина  решение по его гражданскому иску к Савве Попцову[cccxxxi]. Таким образом, судя по материалам дела фискалов, следственная канцелярия обладала следующими элементами судебной власти: 1) правом назначения уголовных санкций имущественного характера, 2) уголовных санкций, не связанных с лишением жизни – в отношении второстепенных обвиняемых, а также 3) правом вынесения гражданско-правовых решений по искам к подследственным.

Располагала канцелярия и некоторыми судебно-исполнительными функциями. Во-первых, на ответственное хранение следственной канцелярии поступало конфискованное по ее постановлениям имущество[cccxxxii]. Во-вторых, если у осужденных к конфискации подследственных имелись должники, то канцелярия занималась взиманием с них денег (обращая взысканные средства, естественно, в доход государства)[cccxxxiii]. Эти архаически переплетавшиеся со следственными, фрагментарные судебные и судебно-исполнительные полномочия роднили следственную канцелярию генерал-прокуратуры с доживавшими свой век “майорскими” канцеляриями. Практическая реализация данных полномочий генерал-прокуратуры однозначно нем вышла за пределы января 1723 г., перейдя в компетенцию Розыскной конторы Вышнего суда.

IX

Представить текущую практическую деятельность прокуратур коллегий и надворных судов за 1722 – 1725 гг.[cccxxxiv] оказалось столь же проблематично, как и деятельность генерал-прокуратуры. В ходе предпринятого автором очерка поиска в фондах центральных и местных учреждений XVIII в. (в первую очередь, Юстиц-коллегии и Юстиц-конторы) не удалось выявить ни одного целостного комплекса документов, освещающих работу низовых прокуратур. Среди разрозненных архивных источников данного ряда особое внимание обратила на себя Записная книга “предложений”  прокуратуры Юстиц-коллегии 1723 г.[cccxxxv] Названная Записная книга (единственная, известная к настоящему времени) явилась уникальной  призмой, позволившей систематически рассмотреть повседневное функционирование Петровского прокурорского надзора на уровне  центрального ведомства.