Примечательно, что поначалу П.И. Ягужинский пытался разрешить и другие кадровые проблемы. Как явствует из сенатских протоколов, в июле 1722 г. генерал-прокурор поднял вопрос о повышении чинами далеких, мягко говоря, от прокурорского ведомства вице-президента Петербургского надворного суда Федора Наумова и коменданта Полтавы Ивана Чичерина[cclxxii]. Дальнейшего развития столь экзотическое направление деятельности генерал-прокуратуры, впрочем, не получило.
1722 год оказался вообще богат на самые неожиданные занятия новоявленных российских прокуроров. Начало одному из таких занятий положило письмо кабинет-секретаря А.В. Макарова, поступившее в генерал-прокурорскую канцелярию 21 марта. В направленном днем ранее из Преображенского письме содержалось высочайшее поручение Павлу Ягужинскому разобраться с обвинениями, выдвинутыми против провинциал-фискала С.Ф. Попцова посадским человеком из города Ярославля[cclxxiii]. Звали посадского человека очень характерно: Иван Сутягин.
V
Жизненные пути Ивана Ивановича Сутягина и Саввы Федоровича Попцова пересеклись на исходе 1716 г. Именно тогда преуспевавший (“прожиточный”, как говорили в те времена) ярославец Иван Сутягин столкнулся с негаданными затруднениями по коммерческой части. Проблема образовалась в том, что местные бурмистры никак не отдавали Ивану Ивановичу и его компаньону Матвею Меденкину на откуп два перевоза через Волгу.
Не желая отказываться от прибыльной затеи, И.И. Сутягин обратился к провинциал-фискалу Савве Попцову, чтобы тот походатайствовал перед бурмистрами о “безволокитном” решении вопроса. За соответствующие хлопоты провициал-фискалу, разумеется, предполагалось вознаграждение. Но Иван Сутягин и помыслить не мог, с насколько алчным и беспринципным дельцом он столкнулся в лице Саввы Федоровича.
Началось с того, что взявший с Ивана Ивановича за посредничество внушительную сумму в 100 рублей, 50-рублевые часы да еще на 15 рублей жемчуга провинциал-фискал ничего не предпринял в его пользу. Перевозы И.И. Сутягину так и не достались. Вполне естественные попытки разочарованного Ивана Ивановича вернуть деньги не привели, однако, к успеху. Более того: в ответ на очередное напоминание о неотработанной “благодарности” Савва Федорович крепко прибил докучливого посадского. Впрочем, этого провинциал-фискалу показалось мало.
Воспользовавшись служебным положением, С.Ф. Попцов организовал, говоря по-современному, “наезд” на Ивана Сутягина. Посланные Саввой Федоровичем солдаты устроили в доме И.И. Сутягина настоящий погром, а его самого засадили в ратушскую тюрьму. Не дрогнувший Иван Иванович сумел, находясь под стражей, составить исковую челобитную и передать ее на волю. Но когда приемный сын И.И. Сутягина Дмитрий направился с челобитной в ландратскую канцелярию, то был схвачен подручными Саввы Попцова и посажен на цепь в фискальской съезжей избе[cclxxiv].
Стремясь окончательно деморализовать Ивана Ивановича, провинциал-фискал самолично заявился в ратушу. Как несколько позднее описал разыгравшуюся сцену Иван Сутягин, “пришед… он, провинциал-фискал Сава Попцов, и велел меня перед себя поставить и бранил меня и ругал всячески. И я… толко ему говорил, что во всем разорении от него ко мне буду… бить челом на него в Санкт-Питербурхе. И он напротив того стал мне грозить и говорил: тебя де не допустят, и бранил меня всячески: меня де ни тебя там не променяют, вот де ты ко мне в руки попадешься, так де велю прибить, что достанетца де спине и брюху и бокам, станешь де меня поминать…”[cclxxv]
Однако запугать Ивана Ивановича не удалось. Едва освободившись из тюрьмы, И.И. Сутягин в самом деле двинулся в Петербург, где в конце июля 1718 г. подал в Правительствующий Сенат обширную челобитную на Савву Попцова. Ситуация для Ивана Ивановича сложилась тем благоприятнее, что месяцем ранее в Сенат поступило аналогично обличавшее С.Ф. Попцова доношение переяславского подьячего Ивана Борисова.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.