По происхождению большинство прокуроров Петровского времени были выходцами из низшего, “городового” дворянства. По привилегированному “московскому списку” – в стольниках и жильцах – в молодости успели послужить семь будущих прокуроров[clix]. Из представителей титулованных фамилий в прокуратуре оказались только Ф.А. Барятинский и В.И. Гагарин.
По роду прежних занятий подавляющую часть прокуроров составили военнослужащие. К моменту назначения в прокуратуру воинские звания имели 22 человека, и лишь П.Б. Вельяминов и Т.К. Кутузов продолжали носить старинный чин стольника. Гвардейских офицеров (реальных и номинальных) в прокуратуру попало семь человек, причем двое – И.Ф. Козлов и М.С. Хрущев – прямо со строевых должностей[clx]. Еще три прокурора (Ф.А. Барятинский, А.Ю. Бибиков, А.Г. Камынин) некогда проходили в гвардии солдатскую службу.
Самых высоких “рангов” достигли к 1722 г. И.В. Болтин и И.В. Отяев, пришедшие в прокуратуру полковниками, а также Г.Г. Скорняков – Писарев, определенный в обер-прокуроры Сената в тройном звании бомбардирского капитан-поручика, гвардии майора и “полевого” полковника. С другой стороны, Федор Барятинский и Авдей Радищев стали прокурорами, будучи армейскими поручиками. Остальные прокурорские вакансии заполнили капитаны, капитан-поручики и три “полевых” майора (С. Карин, А.Т. Ржевский, И. Синявин).
За плечами почти всех прокуроров остались походы и сражения Великой Северной войны, Прутской кампании. Вот какой фронтовой путь, например, прошел в 1700 – 1710-е гг. прокурор Вотчинной коллегии Афанасий Камынин: “… Был на штурме при взятии города Нарвы, на генералной баталии под Полтавой, при атаке и взятии города Риги и Динамент-шанцев [Динамюнде], на акциях турецкой да при Пелкине в Финляндии, и ранен на бомбардировании шведского фрегата при Гангуте. И был на галерном флоте с начала вступления в Финляндию и до выходу, и во многих морских и сухопутных знатных партиях…”[clxi]
Боевых заслуг у прокуроров несомненно хватало, а вот опытом работы в гражданской администрации обладали только И.И. Бибиков, В.И. Гагарин, Т.К. Кутузов и И.В. Отяев (при том, что опыт Ивана Бибикова сводился к менее чем годичному руководству Ревизион-конторой). Тем самым в отборе прокурорских кадров вроде бы сказалась тенденция, метко сформулированная относительно кадров судейских: “Роль подготовленных юристов, из которых формировался состав шведских судов, в России предназначены были играть все те же капитаны, майоры и подполковники, которые, получивши начальное образование под руководством сельского пономаря и завершая его в пехотных и драгунских полках, считались специалистами решительно по всем сферам государственного управления…”[clxii].
В действительности, однако, ситуация с юридической подготовленностью лиц прокурорского контроля сложилась иная. Дело в том, что троим прокурорам – И.И. Бибикову, И.Ф. Козлову и Е.И. Пашкову – довелось серьезно ознакомиться с действующим законодательством в бытность асессорами в “майорских” канцеляриях[clxiii] (Г.Г. Скорнякову – Писареву – в Тайной канцелярии). Но самый длительный стаж следственной деятельности образовался у Петра Вельяминова, работавшего с 1715 г. в канцелярии ведения И.Н. Плещеева, а с 1719 г. – И.И. Дмитриева-Мамонова[clxiv].
Таким образом, к надзору за соблюдением законности в ключевых звеньях правительственного аппарата империи приступали не блиставшие знатностью, все больше закаленные в боях, частью вполне искушенные в юриспруденции офицеры. Естественно, в подобном коллективном портрете не разглядеть человеческой индивидуальности, не высмотреть значимых в своей уникальности штрихов людских судеб. Поэтому на биографиях тогдашних руководителей отечественной прокуратуры стоит остановиться подробнее.
VII
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.