Прокуратура Петра I: истоки создания, страница 45

VI

Для начала, 30 марта 1722 г.  П.И. Ягужинский и Г.Г. Скорняков-Писарев отдали совместное распоряжение об истребовании из Ярославского суда дела С.Ф. Попцова и о доставке в Москву самого фигуранта. Чтобы не допустить очень вероятных проволочек в исполнении распоряжения, в Ярославль  снарядили особого нарочного – сенатского драгуна Григория Дубровского. Спохватившись, три недели спустя в генерал-прокуратуру вызвали также И.И. Сутягина с И. Борисовым[cclxxxv].

23 апреля в генерал-прокурорскую “кантору” поступили сопровождавшиеся пространным доношением  Ярославского гофгерихта материалы дела Саввы Попцова[cclxxxvi]. А вскоре состоялся  первый допрос Саввы Федоровича. Итог допроса был, что и говорить, предсказуем: С.Ф. Попцов решительно отверг все обвинения в свой адрес. Далее в следственных действиях наступил кратковременный перерыв.

Между тем, явственно не испытывавший, желания заниматься распутыванием криминальных деяний ярославского провинциал-фискала, Павел Ягужинский решил перепоручить расследование кому-то из более искушенных в юриспруденции нижестоящих прокуроров. Поскольку с ветераном Тайной канцелярии Г.Г. Скорняковым-Писаревым отношения у Павла Ивановича складывались не лучшим образом, генерал-прокурор остановился на другой кандидатуре. 22 июня 1722 г. П.И. Ягужинский поручил ведение следствия по делу Саввы Попцова прокурору Военной коллегии Егору Ивановичу Пашкову[cclxxxvii].

При этом, ключевая фраза предписания от 22 июня – “изволте те дела [С.Ф. Попцова] взять к себе и по них следовать”  – означала, не исключено, попытку Павла Ивановича вообще передать дело Саввы Попцова из генерал-прокуратуры в прокуратуру Военной коллегии. Впрочем, такая попытка (если она действительно имела место) не встретила понимания у верховной власти. С другой стороны, Петр I не мог не одобрить идею привлечения к расследованию Егора Пашкова, своего вчерашнего адъютанта, три года состоявшего асессором в  “майорской” канцелярии И.И. Дмитриева-Мамонова.

В итоге, организация следствия над С.Ф. Попцовым оказалась перестроена, но не совсем так, как замышлял П.И. Ягужинский. С июля 1722 г. в правительственном делопроизводстве замелькало наименование: “Канцелярия генерал-лейтенанта и генерала-прокурора Павла Ивановича Ягушинского да лейб-гвардии капитана Егора Ивановича Пашкова.” Другими словами, в генерал-прокуратуре образовалось временное структурное подразделение, особая следственная канцелярия под руководством непосредственно генерал-прокурора[cclxxxviii].

С появлением Е.И. Пашкова расследование заметно активизировалось. В отличие от предшествующих инстанций, канцелярия П.И. Ягужинского    обратила пристальное внимание на упомянутых в доношении Ивана Борисова подручных Саввы Попцова  из числа подьячих и фискалов. На протяжении двух недель, в конце июля – первой половине августа, были допрошены переяславские подьячие И.Р. Лихарев, его сын Иван и младший брат Андрей, ярославские фискалы П.Н. Бакунин, А.И. Никитин и И.Т. Обухов[cclxxxix].

10 августа по эпизоду 1718 г. о незаконном содержании Ивана Сутягина под стражей в ратуше П.И. Ягужинский и Е.И. Пашков допросили бывшего ярославского бурмистра Сергея Титова. На следующий день, “опамятовавшись”, С. Титов подал в канцелярию доношение с обвинением Саввы Попцова в получении в 1717г. с ярославских жителей колоссальной взятки в 900 рублей[ccxc]. По этому случаю Савву Федоровича 16 августа специально допросили, а на другой день провели между ним и бывшим бурмистром очную ставку. С.Ф. Попцов, по обыкновению, все отрицал[ccxci].

Однако накопленный материал позволил Павлу Ягужинскому и Егору Пашкову перейти в наступление. Всего на тот момент вырисовалось 28 эпизодов преступной деятельности С.Ф. Попцова – от укрывательства им беглых солдат до убийства посадского человека Афанасия Жилина. 17 августа следственная канцелярия вынесла постановление о конфискации недвижимого и об аресте движимого имущества Саввы Федоровича. Еще четыре дня спустя, рассмотрев специально подготовленную Выписку, канцелярия приняла решение подвергнуть С.Ф. Попцова пытке[ccxcii].  25 августа 1722 г. ярославский провинциал-фискал очутился в застенке.