История Русской Православной Церкви от эпохи Петра до 20-х годов ХХ века, страница 97

Саблер также там присутствовал.

Очень скоро Победоносцев разобрался, к чему идет дело, и, объявив себя больным,  перестал посещать заседания. Но это не могло остановить хода дела.  В течение своей деятельности он часто  прибегал  к  такому приему,  если  видел,  что  в  каких-то вопросах большинство министров склоняется к направлению, которое он считал вредным. Пользуясь личными связями с Александром III и Николаем II, он пытался потом убедить их в своей правоте,  причем часто действовал успешно.  Он как  бы  расширял такого  рода  возможности,  не  участвуя в обсуждениях и не высказывая своей точки зрения заранее,  чтобы ее труднее было критиковать.  Но на этот раз заседание продолжалось.

Митрополит Антоний  был   достаточно   близок   к   прокурору   и принадлежал  к числу иерархов,  которых тот выдвигал.  У Победоносцева было какое-то особое недоверие к монашествующим,  которых в это  время выдвигает  из академии как воспитатель митрополит Антоний Храповицкий.

В этом отношении он сходился с предыдущим обер-прокурором Толстым.  Он очень  многих  архиереев  выдвигал из числа вдовых священников - таким был и  Антоний  Вадковский,  который  довольно  быстро  выдвинулся  и, казалось,   во   всем  сходился  с  обер-прокурором.  Это  был  вполне самостоятельный замечательный пастырь,  но  ожидалось,  что  он  будет всячески  противодействовать  началам  веротерпимости,  которые  хотел расширить в РПЦ Витте.

Когда от  общих рассуждений перешли к принятию конкретных решений и  должен   был   выступить   митрополит,   его   высказывание   стало неожиданностью:  он  сообщил,  что  РПЦ  и ее иерархия ничего не имеют против расширения свободы совести  и  установления  веротерпимости  по отношению  к другим конфессиям,  но несправедливо будет награждать все существующие в России вероисповедания и вместе с тем  не  предоставить такой  свободы  РПЦ,  а  держать  ее  по-прежнему  под бюрократическим контролем.  Витте принял  очень  близко  к  сердцу  интересы  русского

Православия и попросил митрополита Антония составить подробную записку о нуждах РПЦ. Так же либерально были настроены и профессора Московской

Духовной Академии, от которых тоже была потребована записка о желаемых изменениях в связи с проводимой реформой РПЦ.

Эти записки   были  представлены  государю,  но  здесь  энергично вмешался Победоносцев.  Он тоже написал государю,  энергично протестуя против обсуждения в комитете министров изменений в РПЦ, которые должны были быть обсуждены в Синоде.  Он добился,  что все эти вопросы должны были  быть переданы в Синод,  и должен был поставить в Синоде вопрос о

- 4 необходимости  таких  изменений.  Историческое  заседание в Синоде показало, насколько  мало  понимал  Победоносцев настроения не только русского общества,  но даже тех архиереев,  которых он сам выдвинул  в

Синод:  решение  Синода  было  совершенно противоположно тому,  на что рассчитывал К.П.  Было единогласно решено,  что необходимо для решения всех дел созвать поместный собор, первой задачей которого должно стать восстановление патриаршества в России.  Обер-прокурор пытался бороться против этого,  и начался период бурного обсуждения в РПЦ необходимости реформ,  причем  обсуждение  это  шло   на   фоне   разворачивающегося революционного  движения  и  проигранной  войны  с  Японией  и  носило драматический   характер.   Часто   выдвигались    обвинения    против архипастырей,  в  частности  против  митрополита Антония - в том,  что решение Синода - чуть ли не интрига с его стороны и что  он  стремится стать патриархом, а потому неблаговременно поднимает этот вопрос.

Думается, обвинения  эти   были   совершенно   необоснованны.   В

частности,  добивались  обвинения  митрополита  Антония в том,  что он разрешил публикацию так называемой  "записки  32-х  священников".  Это были   священники   в   основном  петербургской  епархии,  закончившие