История Русской Православной Церкви от эпохи Петра до 20-х годов ХХ века, страница 75

30-е годы при митрополите Иосифе Семашко:  здесь тоже обращали целыми общинами,  тоже созывались такого рода съезды и соборы, хотя епископы и не переходили.  Ситуация была такова,  что под нажимом польской  шляхты  и населения (там римско-католическое засилье было еще больше) очень  многие  люди,  которые  хотели перейти в Православие,  не могли этого сделать,  потому что то явление, которое  я   охарактеризовал   как   униатскую,   или папистскую, мафию, давало себя знать. Этот переход проходил не без воздействия правительственных чиновников,  и  было  немало печальных столкновений.  Установить,  насколько здесь виноваты православные, трудно,  потому что свидетельства с той и другой стороны крайне противоречивы. Но там, где обращались общинами, когда людей  записывали  в  Православие  на  основании  созыва собора, у них не спросив, а потом по отношению к ним применяли законы,   что   если   они   отказываются   признавать    себя православными, то  являются  отступниками,  здесь  не может не совершаться несправедливостей, и очень плачевных.

Признать истиной  все  то,  что  высказывалось  по  этому поводу польскими  католиками  и  националистами,  нельзя,   но совершалось очень   много   вещей  тяжелых  и  несправедливых, которые огорчали искренних приверженцев Православия.  То есть, с  одной  стороны,  были  такие  явления,  когда  под  нажимом ксендзов люди  отказывались  хоронить  близких,  перешедших  в

Православие  (это  было в духе "святого" Иосафата),  или когда совершались потравы участков и хлебов (это была целая  система скашивания лугов,  принадлежащих православным),  то со стороны православных такого рода вещей не  допускалось.  Но  с  другой стороны, можно читать рассуждения чиновников,  которые пытались оправдать такую практику в ответ на критику,  и не  только  со стороны безразличной  к  вере  интеллигенции,  которая  всегда говорит о веротерпимости,  скрывая за  этим  свое  религиозное безразличие, но и со стороны верующих православных.

Допустим, такое объяснение:  очень нехорошо,  что  людей, которые,   не   желая   принадлежать  к  Православной  Церкви, отправились,  повенчались где-то за границей, в Австрии (тогда переход  границы  можно  было совершать беспрепятственно),  мы обвиняем,  ввиду  того,  что  они  формально   принадлежат   к

Православию,  что  они находятся в незаконном сожительстве и в брак не вступили,  потому что для православных  людей  брак  у инославных священников незаконен.  А раз так,  дело доходит до того,  что мужа и  жену,  у  которых  даже  есть  дети,  можно разлучить  и отправить в разные стороны.  Закон есть закон,  и зря они этот закон нарушают.  Так рассуждали эти чиновники. Мы в их верования не вмешиваемся - пусть они веруют как хотят. Но зачем они  нарушают  государственные  законы?  Ведь  сама   их римско-католическая церковь   признает  законным  православный брак, поэтому  пусть  бы  они  и   совершали   этот   брак   в православной Церкви,  а  дальше веровали бы по-своему.  Но раз они нарушили закон,  то пусть не взыщут - мы принимаем  к  ним административные меры.

Все это   вовсе   не    способствовало    распространению

Православия. Поэтому  нарекания на такого рода бюрократический подход к насаждению Православия были широки и  отказать  им  в справедливости никак   нельзя.   В   отличие  от  православных миссионеров, здесь  было  немало  обращений  искренних,  но  и немало насильных.

Безусловно, нельзя полностью принять римско-католическую, или польскую,  точку  зрения  на  этот  вопрос.  Чтобы оценить степень насилия,  нужно  обратить  внимание   вот   на   какое обстоятельство. Да,    существовали   такие   законы и  крайне печальные с точки зрения христианства нарушения на  территории

Российской империи.  Но  такого  же  рода  нарушения,  и  даже большие, существовали на территории  соседней  Австро-Венгрии.

Оттуда многие  униаты эмигрировали в Америку.  Как раз в конце

19 века наблюдается  такое  явление:  почти  все  эти  униаты, оказавшись в  Америке,  под  действием миссионеров переходят в