История Русской Православной Церкви от эпохи Петра до 20-х годов ХХ века, страница 82

насколько это от него зависело (а от него зависело многое), он старался подтолкнуть  развитие  России,  причем  не  только  в области науки и техники.

Мало кто знает,  что  именно  Победоносцев  добивался  от

Александра III  поддержки  русской культуры.  В частности,  он писал, что необходимо материально  поддержать  талантливейшего музыканта Чайковского  и  дать  ему  возможность  без  всякого попечения о   всяких   жизненных    потребностях    заниматься творчеством. Царь  всегда выполнял просьбы своего наставника и прислушивался к нему.  Благодаря влиянию Победоносцева у  него проснулся интерес к творчеству Достоевского, а потом его семья была обеспечена.  Так что если  и  намечается  сближение  ряда деятелей русской  культуры в этот период,  то все это делается благодаря Победоносцеву.

Вместе с тем он проявлял крайнюю неспособность мириться с точкой зрения,  отличной от его собственной.  В частности, его сипатия к  русскому  народу  и особенностям его веры,  которые

Победоносцев трактовал очень своеобразно,  связана с тем,  что эти малообразованные люди, не имеющие склонности к отвлеченным идеям, не  способны   возражать   и   противоречить   ему.   С

людьми, которые его идей не принимали,  он не мог работать.  В

частности, во  многом  его  мировоззрение,  государственное  и церковное, связано  с  учением славянофилов и первоначально он многое сделал,  чтобы их популяризировать и сам фактически был славянофилом. Но впоследствии он с ними разошелся. Дело в том, что когда  произошло  убийство  Александра   II,   либеральные министры настаивали  на  том,  чтобы была выполнена его воля и была дарована конституция.  К.П.  резко восстал против этого в письмах к  царю  и  добился того,  чтобы все они были уволены.

Тот, кого он рекомендовал как министра  внутренних  дел  (граф

Н.П.Игнатьев), спустя  короткое время согласно славянофильской программе тоже предложил царю созвать  земский  собор,  причем уверял, что  земский  собор - это совсем не парламент и что он никоим образом не будет ограничивать самодержавие, а будет его укреплять. К.П.  гневно  восстал против этого как против того, что совершенно  не  отвечает  реальности  и  что   так   можно было говорить   в   ту  эпоху,  о  которой  писали  основатели славянофильства, когда был народ,  объединенный одной верой. В

наше же  время  все  это совершенно нереально и земский собор, как его  ни   назови,   будет   безусловно   только   западным парламентом и ничем иным. Он добился отставки Игнатьева.

Однако при  этом  он  упускал  из   вида,   что   русское самодержавие -  это  нечто  совершенно  отличное  от западного абсолютизма, причем    использовал    как    раз     сочинения славянофилов. Высказывая такие мысли,  что обстановка другая и совершенно невзможно   применить   часть    мыслей,    которые славянофилы развивали, К.П. как-то забывал, что в таком случае нужно было бы,  цитируя  сочинения  славянофилов,  провести  и работу  по  обоснованию  того,  что в действительности русское самодержавие так сильно отличается от  западного  абсолютизма.

Обстоятельство для  сомнений  здесь более чем достаточно, равно как и в утверждениях (которые отчасти восходят к нему) о невозможности и  недопустимости  с  православной  точки зрения какого-то отступления от самодержавной власти. Дело в том, что здесь проявлялась  его  неспособность  чувствовать  настроения общества. Когда  проявлялись  очередные  тенденции  и  к  царю обращались с  петициями,  что  большая  часть  мыслящей России стремится к  общественному  представительству,   К.П.   всегда говорил, что  это  нездоровое  последование  западному  образу мыслей и что все духовное здоровое против этого возражает. Эта фраза - "все духовно здоровое против" - стала неким стандартом в его устах и даже неким бездумным аргументом,  потому что  он был большим сторонником синодальной системы.