История Русской Православной Церкви от эпохи Петра до 20-х годов ХХ века, страница 180

Но даже эти призывы создавали у населения определенные настроения и очень сильно озлобляли большевистскую власть,  так что еще в  ноябре

1918 г. был издан указ о домашнем аресте патриарха, а в декабре он был приглашен на допрос в ВЧК.  Допрашивал его Лацис, один из заместителей

Дзержинского.  На  допросе патриарх держался твердо.  На вопрос о том, придерживается ли он  монархических  взглядов,  он  ответил,  что  его политические взгляды никакого отношения к предмету разговора не имеют.

До революции он был  монархистом,  как  и  подавляющее  число  русских людей,  сейчас  он  ни  к  кому  ни с какими призывами не обращается и вообще его обращения не означают призыва к политической борьбе Этим он никогда  не  занимался  и  заниматься не будет.  Линия патриарха здесь соответствовала решениям собора,  так что такого рода отношение было у очень многих.

Иначе складывалась  ситуация  в  местах,  занятых  частями  белой армии.  Там,  конечно, говорить о нейтралитете не приходится. В ноябре

1918 г.,  колчаковский фронт  прошел  между  Москвой  и  Сибирью,  где создается   местное   церковное   управление   во  главе  с  епископом

Сильвестром Ольшанским,  куда входят и такие  архиереи,  как  Вениамин

Муратовский  (будущий глава обновленчества) и Андрей Ухтомский.  Здесь видно широкое участие либеральных церковных деятелей.

Не было  исключением и церковное управление Юга России.  Оно было создано позднее, в мае 1919 г. Был созван собор в Ставрополе; активное участие  в  организации  этого  церковного  управления  принял ставший протопресвитером армии и флота о. Георгий Шавельский. Этой организации в  еще  большей степени был придан характер поддержки белого движения.

Формально там образовалось временное церковное управление Юга  России, и   было  принято  решение  о  размещении  его  при  главнокомандующем

Деникине.  Особую  роль  здесь  играл  о.  Георгий  Шавельский,   хотя формально возглавлял управление епископ Донской Митрофан.  В воззвания этого церковного управления есть немало обращений,  которые фактически означали  безусловную  поддержку  Белой  армии  - Богослужения,  прием

Деникина.  Несмотря на то что,  как пишет князь  Трубецкой,  когда  он выезжал  из  Москвы  и  просил патриарха Тихона передать благословение


- 5 одному из лидеров белого движения,  уверяя,  что все это  останется  в глубокой тайне,  патриарх отказался и заявил, что даже чисто формально не хочет вмешиваться в политическую борьбу.

Таким образом,  встает  вопрос:  с  одной  стороны,  очень многие архиереи,  духовенство,  оказавшись  на  занятой  белыми   территории, начинают   поддерживать  Белую  армию  и  учитывая  зверства,  которые совершали большевики  над  духовенством,  грабежи,  отчасти  это  было следствием  анархии,  царившей  в  стране,  но  вместе с тем и участие людей,  так  или  иначе  связанных  с  властью  во  всем  этом,   было несомненно.  Так что это было естественной реакцией, поэтому возникает вопрос: почему Церковь была нейтральна?

Свидетельство князя Трубецкого и ряд других указывает, что ссылка только на то,  что опасались  гонений  со  стороны  советской  власти, недостаточна, неверна. Безусловно, этот мотив играл роль, но не только он.  Нужно указать и другие причины,  и  одна  из  них  та,  что  если говорить  с чисто церковной точки зрения,  то некого указать из людей, вокруг которых,  если  бы  кто-то  захотел  сопротивляться,  могла  бы