Структура и функционирование биологических сообществ, страница 65

Сезонная динамика. Сезонная динамика мейобентоса изучена в 1990–1993 гг. в Волжском плесе Рыбинского водохранилища на открытой литорали и глубоководных участках – затопленном русле Волги и русле впадающей в нее р. Сутки (Гусаков, 1993, 1997, 1999, 2000) (рис. 4.15).

В прибрежье развитие сообщества находилось в сильной зависимости от уровенного режима, определяющего периоды осушения и промерзания участков литорали, и степени волнового воздействия на биотопы. Сроки осушения и промерзания мелководий варьировали из года в год. Так, в 1991 г. лед на исследованных станциях опустился на дно только к концу марта (предыдущий год был многоводным), после чего сразу же начался весенний подъем уровня. Зимой 1991–1992 гг. эти участки осушились и промерзли в январе подо льдом. В 1992– 1993 гг. период промерзания продолжался более четырех месяцев – с конца ноября до начала апреля.

В осенне-зимний период разнообразие, численность и биомасса сообщества в литорали снижались и к началу весны становились минимальными. Наиболее губительное воздействие на донную мейофауну оказывали длительные фазы осушения и промерзания грунта, которые выдерживали только особи отдельных видов нематод и хирономид (Гусаков, 1997). По численности именно эти группы и доминировали в составе сообщества зимой–весной (см. рис. 4.15 а). Например, число личинок комара-звонца Cladotanytarsus gr. mancus в оттаявшем грунте иногда составляло до 90% от всех организмов мейобентоса. С началом вегетационного периода количественные показатели прибрежной мейофауны возрастали и к концу лета достигали своих максимальных значений (см. рис. 4.15 а, б). В наиболее благоприятный 1991 год в это время число видов мейобентоса было равно          60–65, а численность и биомасса – 350–650 тыс. экз./м² и 10–15 г/м² соответственно.

Донные кладоцеры в прибрежье появлялись весной, и к августу их развитие достигало своего максимума (см. рис. 4.15 а). Данная группа определяла летний пик на кривой сезонной динамики. В разные годы численность кладоцер в конце лета составляла 200–300 тыс. экз./м² (до 75% от суммарной плотности мейофауны), а биомасса – 2–5 г/м² (до 72%). Заметно увеличивалась летом и численность нематод (см. рис. 4.15 а).

Рис. 4.15. Среднемесячная численность и биомасса мейобентоса на литоральных (а, б) и профундальных (в, г)  станциях Волжского плеса Рыбинского водохранилища в 1990-1993 гг. 

1 – Varia, 2 – Ostracoda, 3 – Oligochaeta, 4 – Mollusca, 5 – Chironomidae, 6 – Harpacticoida, 7 – Cyclopoida,  8 – Cladocera, 9 – Nematoda

Возрастание количества мейобентоса на литоральных станциях в конце осени – начале зимы (см. рис. 4.15 а, б) предположительно связано с миграцией некоторых донных беспозвоночных (в частности гарпактицид и личинок хирономид) вслед за уходящей водой. Скачки плотности и биомассы прослеживались, когда глубины в результате сработки уровня становились минимальными. Так, в декабре 1991 г., когда воды подо льдом оставалось всего 5 см, была отмечена вспышка численности гарпактицид (мейобентоса), в то время как в предыдущем месяце плотность рачков не превышала 10 тыс. экз./м². В январе, когда грунт промерз, число гарпактицид снова упало до 5 тыс. экз./м². Аналогичным образом изменялось и количество хирономид: в ноябре – менее 5 тыс. экз./м², в декабре – 70 тыс. экз./м² и в январе – менее 30 тыс. экз./м²до 80–85 тыс. экз./м² или 43–61% от всего.