Структура и функционирование биологических сообществ, страница 107

Первые исследования фитофильной фауны Иваньковского и Угличского водохранилищ были проведены В.Ф. Фенюк в 1956 и И.П. Дьяченко в 1957 гг., т.е. в период уже сложившихся биоценозов литорали. Полные фаунистические списки не приводились, но по составу доминирующих видов, другим литературным данным, а также по собственным наблюдениям, можно предположить, что характер фауны зарослей заметно не изменился вплоть до настоящего времени. Это указывает на устойчивость зарослевых биоценозов литорали даже при некотором увеличении трофии водоема. Основу фаунистического комплекса составляют виды, характерные для фауны озер, а также виды, свойственные равнинным рекам Европейской части России. В доминирующий комплекс из макрофауны по-прежнему входят хирономиды (Cricotopus gr. silvestris, Gliptotendipis glaucus, Endochironomus albipennis, Corynoneura sp.), олигохеты – наидиды (Stylaria lacustris, Chaetogaster diaphanus) и моллюски – гастроподы (Planorbidae); из мейофауны – фитофильные кладоцеры (Sida crystallina, многочисленные хидориды).

Количественные показатели фауны в 1956-1957 гг. в Иваньковском и Шошинском плесах в период наибольшего развития растительности составляли от 69.6 до 174.6 г на «объединенный метр», т.е. на м³ воды и на м² под ним. В 70-80-е годы также отмечались большие скопления фауны в разных фитоценозах (манника, телореза, гречихи) от 30 до 80 г/м³. В среднем за вегетационный сезон значения биомассы в зарослях рдеста составляли от 104.7 до 112.6 г/м³, с максимумом в июле–августе (от 321.6 до 377.5 г/м³). Минимальные биомассы фитофильной фауны наблюдались на заболачиваемых участках Иваньковского водохранилища в густых зарослях телореза.

В Угличском водохранилище при сходных доминирующих комплексах фитофильной фауны количественные показатели в среднем были ниже. В разных фитоценозах (у г. Калязин и с. Прилуки) отмечались биомассы от 40 до 60 г/м³ (с максимумом в июле–августе до 89.3–92.8 г/м³). Только в районе устья р. Нерль, в обширно зарастающем заливе, наблюдались скопления фауны в рдестах с величинами биомассы до 204.6 г/м³, близкими к аналогичным показателям для Иваньковского водохранилища.

Фауна прибрежной зоны Рыбинского водохранилища, процесс формирования которой закончился только к началу 60-х годов, подробно исследовалась в 1953–1956 гг. (Мордухай-Болтовской, 1974). Описывая процесс становления и сезонного хода развития фитофильной фауны, зоопланктона и бентоса в защищенном прибрежье по данным 1953–1962 гг., Ф.Д. Мордухай-Болтовской неоднократно указывал на своеобразие фауны защищенного прибрежья и, сравнивая ее с фауной других водохранилищ, подчеркивал ее меньшую продуктивность в Рыбинском. Средняя биомасса фитофильной фауны в летние месяцы достигала 23 г/м³, что, по крайней мере, втрое ниже, чем в Иваньковском – 70 г/м³ (Иваньковское водохранилище…, 1978). Максимальные биомассы в конце июля и августе составляли 30–40 г/м³, а в начале осени – 100–120 г/м³_, в основном за счет легочных моллюсков и кладоцер.

Особенно страдала фауна зарослей в маловодные годы, когда осушались большие площади верхнего горизонта защищенного от волнения прибрежья, где расположены основные заросли Рыбинского водохранилища – на глубинах до 1.5 м. Хотя зона зарослей в маловодные годы фактически отсутствовала, в тех местах, где появлялись скопления макрофитов, они интенсивно заселялись фитофильными формами, особенно личинками хирономид, образовывавшими локальные популяции очень высокой плотности. Так, в Моложском плесе на небольших пятнах рдестов наблюдались скопления личинок Glyptotendipes, дававшие необычайно высокую биомассу – 170 г/м² (Фенюк, 1961).

Обследование прибрежных зарослей в районе п. Борок в 1962 г. Н.Н. Смирновым показало, что фауна зарослей за прошедшее десятилетие не претерпела существенных изменений. Общая биомасса в течение июля, августа и сентября в среднем достигала 20–35 г/м³, на отдельных станциях – 86 г/м³, а однажды – 146 г/м³. Биомасса кладоцер при доминировании Eurycercus составляла 14.5–22.2 (местами – до 34 г/м³) и превышала биомассу гастропод. Однако в основных чертах состав и ход развития фитофильной фауны в 1953 и 1962 гг. были сходными. Наблюдавшиеся различия несущественны и, видимо, не выходят за пределы обычных, наблюдающихся из года в год флуктуаций (Мордухай-Болтовской, 1974).