Немецкая классическая философия. Трансцендентальный идеализм Иммануила Канта. Особенности кантовского рационализма. Философия Абсолюта Йозефа Шеллинга. Объективный идеализм Фридриха Гегеля, страница 56

Недопустимым и трагическим отчуждением этот процесс становится тогда, когда человек теряет всякую власть над этим процессом. Тогда результатами его труда распоряжается хозяин, администрация, министерство, корпорация и т. п., причем с ущербом для самого человека. Гражданскими правами человека – чиновничество, государство, суд и т. п., причем с ущемлением свободы человека. Совестью – церковь, идеология, партия и т. п., причем с ущемлением свободы мысли. Чувствами – различные формы того, что именуется «общественным мнением», так что общество в конце концов становится болезненно невротическим.

Современное ему общество Гегель считает апогеем отчуждения. И рассматривает такое положение дел как прямое следствие Просвещения. Он утверждает: «Просвещение завершает отчуждение», ставя внешнюю образованность и цивилизованность, часто мишурную и пустую, выше внутренней укорененности мудрости в душе человека. И даже более того, считая подлинную мудрость недостатком совершенства, изысканности, блеска, таланта и т. п.

Венцом деятельного блестящего «овнешения» человека Просвещения является революция. Она поднимает людей в благородном порыве борьбы за свободу. Но у отчужденного человека сам этот порыв также оказывается отчужденным, и революция становится в конечном итоге «абсолютной свободой и ужасом», т. е. террором. Здесь отчуждение достигает максимально мыслимого апогея, поскольку «биение сердца для блага человечества переходит в неистовство безумного самомнения».

Отчуждение есть плата за многосторонность, многоформие бытия человечества, за прогресс и просвещение. Отчуждение оказывается такой платой потому, что жизнь человека и история человечества в своей сути есть труд, а не беззаботность. Для них характерно не изящество, легкость, непосредственность, гениальное проникновение в тайны или блеск остроумия, а непрерывная созидательная деятельность, напряжение, терпение, дисциплина, - Голгофа.

Как истинный диалектик Гегель полагает, что отчуждение преодолевается там же и с помощью того же, где и посредством чего возникает: в мышлении и в истории. Отчуждение может быть преодолено усилиями подлинного мышления человека, которые составляют глубинную суть истории. А значит и долгими усилиями следования закономерностям истории, скрытой целью которой и является конечное снятие отчуждение и полное воплощение абсолютного духа.

Мыслительные усилия человека по преодолению отчуждения предполагают две важнейшие вещи. Во-первых, внутреннюю страстную устремленность человека к подлинному просвещению, т. е. к определенной психологической, интеллектуальной и культурной организованности человека. Во-вторых, создание и широкое использование рационального теоретического инструментария науки, который в своих предельных возможностях является диалектическим и философским.

Представления о науке в гегелевской философии многопланово. Изначально он отождествляет науку с естествознанием, в полном соответствии с просвещенческой традицией. Предметом раннего теоретического интереса Гегеля были вполне привычные для естественнонаучной традиции вопросы, решение которых во многом определило его «философию природы». Так, он отвергал существование абсолютного пространства и чистого времени. Отвергал концепцию первотолчка. Утверждал, что свет это «бесконечное порождение пространства и абсолютная скорость».

Но постепенно Гегеля начинает все больше интересовать собственно методологическая сторона науки. Для понимания сути науки важны не ее конкретные положения, постулаты, законы, а ее логика, приемы и способы понимания мира. Важным в науке являются не столько знания, информация, сколько ее логика, скрытая в ней философия. Усилия научного познания и развертывание абсолюта синхронны.

Следует дать достойное завершение размышлениям Канта о теоретическом научном разуме, т. е. не ограничивать его, а, напротив, придать ему универсальный характер. Нужно не ограничивать науку, а ввериться ей. Но не традиционному естествознанию, которое Гегель часто называет «ползучим эмпиризмом», а подлинной науке, способной выразить рациональность духа и дать многоплановую картину мира как реализации абсолюта. Наука есть постигающее незнание абсолютного духа.