Немецкая классическая философия. Трансцендентальный идеализм Иммануила Канта. Особенности кантовского рационализма. Философия Абсолюта Йозефа Шеллинга. Объективный идеализм Фридриха Гегеля, страница 5

Он в большом и малом старался жить по раз и навсегда выработанным для себя правилам – максимам, как он их называл. Был настолько пунктуален в заведенном ритме жизни, что по нему сверяли часы на местной ратуше. Но в редких случаях сбивал свой привычный распорядок ради дружеской приязни и обладал отменным чувством юмора, удивительно беззлобным и придававшем особое очарование его уму.

Современники свидетельствуют, что он был редкостно точным и содержательным лектором, обладавшим отточенным мастерством в чтении лекций по различным курсам: математике, физической географии, метафизике и др. Но философское признание и профессорское место, и философскую кафедру он получил достаточно поздно – в 1770 году, т.е. в возрасте 46 лет.

Нередко биографы связывают такой характер его жизни с его физической хрупкостью и не очень хорошим здоровьем. Это был человек некрупной, неброской, почти непривлекательной наружности. На наиболее известном его портрете, сделанном графиней Кайзерлинг (когда он практиковал в ее доме как учитель), единственно интересным является взгляд, манера смотреть, видимо достаточно точно схваченная художницей. Взгляд открытый, но не распахнутый миру. Глубокая, добрая, но сдержанная готовность радоваться всему благочестивому в мире.

Многие считают, что сдержанность и размеренность кантовской жизни были не только его природными чертами, но и необходимой формой поведения, поскольку поддержание здоровья и бодрого работоспособного состояния требовало от Канта особых забот. И нужно сказать, что он преуспел в этих заботах, прожив без 2,5 месяцев 80 лет и сохранив способность к творчеству почти до конца жизни.

  Он строил свою жизнь в соответствии с тем образом мудреца, который создал. В одном из его писем этот образ предстает таким: «Разумный в своих замыслах, но без всякого упрямства, уверенный в исполнении своих надежд, но чуждый нетерпения; скромный в своих желаниях, ничего никому не приказывает, полный доверия, но ни на чем не настаивает, он ревностен в исполнении своих обязанностей, но с христианским смирением готов покориться велению Всевышнего, если тому будет угодно среди его порывов отозвать его со сцены, на которую он поставлен… спокойная ясность души, для которой никакие случайности не были бы неожиданными, и даже тихая меланхолия – это нежное чувство, волнующее благородное сердце… заключает в себе больше истинного счастья, чем бурные увеселения легкомысленного человека или громкий смех глупца».

От личности и творчества Канта исходит ясный ровный свет. Доминирующее настроение его работ – мягкая и глубокая сдержанность и рассудительность. Важнейшим свойством философии он считал особого рода скромность. Но внутри этого настроения скрывается особого сорта «фундаментализм» и неустранимая противоречивость, от которой Кант не считал нужным освобождаться. Все это, в конечном счете, собиралось в феномене критики. Критический дух – главная цель мысли и разума, а критичность «по определению» не может быть, с одной стороны, абсолютно последовательной, а с другой – «бесхребетной».

Вследствие бескомпромиссного подчинения критическому духу философия Канта часто называется даже дуалистической. (Чего сам философ нисколько не имел в виду). Изначальная творческая противоречивость Канта заключается в том, что он был человеком, полностью разделяющим идеалы Просвещения, и в то же время создателем философии, выходящей за все его каноны и границы. Все важнейшие его идеи имеют парадоксальный статус «итоговых начинаний», критически выверенных ориентирующих перспектив.

До конца своих дней он оставался, верен тому образу разума, который сформировался в Новое время, прежде всего в английском Просвещении, близком естествознанию. Но одновременно с этим он первым предпринимает попытку критического демонтажа идеи разума. В этом он видит не умаление роли разума, а, напротив, укрепление его позиции, согласно логике: лучше отказаться от необоснованных претензий, чтобы тем вернее занимать господствующее и величественное положение в своей законной области.