Немецкая классическая философия. Трансцендентальный идеализм Иммануила Канта. Особенности кантовского рационализма. Философия Абсолюта Йозефа Шеллинга. Объективный идеализм Фридриха Гегеля, страница 51

Достаточно справедливая ирония по отношению к Гегелю не стала, к сожалению, основой для некоторой самоиронии, когда марксизм предложил отменить гегелевскую систему, для подлинной модернизации гегелевского метода. Диалектику предлагалось отыскивать в самой материальной (природной и исторической) действительности, и использовать диалектические закономерности как собственные инструменты для того, чтобы наконец начать «преобразовывать» действительность, вместо того, чтобы ее бесконечно «обменять». Опыт советской жизни выявил порочность недостаточно критического понимания собственного мировоззрения. А в отношении философии Гегеля – недопонятую значимость его системы абсолютной идеи.

Развитие философии Гегеля условно можно разделить на три этапа:

1. Ранняя философия, разрабатывающая в основном проблемы народной религии; («Народная религия и христианство»).

2. Период создания «Феноменологии духа», в которой предпринимается попытка показать восхождение человека и его сознания по лестнице абсолюта.

3. Создание и разработка системы диалектики абсолютного духа («Наука логики» и «Энциклопедия философских наук»). Завершением этого явилась разработка отдельных областей философского знания: философия истории, философия права, философия религии т. п. и написание соответствующих работ.

С самого начала важнейшими характеристиками философии Гегель полагает тотальность (целостность) и спекулятивность (особого рода созерцательность). Именно они противопоставляют философию обыденному прагматически деятельному, делают философию рефлексисей на основе осмысления, а не опыта. Он полагает, что всякое подлинное знание – спекулятивно.

Исходя из этих позиций, он пишет ряд очерков и исследований, критикующих христианство, анализирующих его социальную роль и связь с развитием общества. Религия, массовое религиозное сознание рассматривается им как несущая конструкция духовной жизни, поэтому главным понятием в этих исследованиях становится понятие жизни. Это понятие не имеет в себе никакого биологического содержания, а является спекулятивным выражением ее духовной основы. Она понимается как осуществление духовного смысла. В этом осуществлении жизнь всегда проходит три этапа. 1. Исходное единство жизни; 2. диалектическое превращение единства в свою противоположную идею гегелевской (Гегель называет это «судьбой»); 3. преодоление раздвоенности и возвращение к единству, что обеспечивает жизни максимальное богатство и конкретность.

Раздвоение жизни преодолевает любовь, которая усмиряет судьбу. Любовь – «цвет жизни». Раздвоенная и попранная жизнь в любви приходит к высшему единству и к осознанию этого единства. Силой дополняющей и поддерживающей любовь является разум, который имеет с любовь «общий корень». Цвет жизни всегда дополнен смыслом жизни, и этим достигается полное единство.

В соответствии с этим и религия как конструктивное начало имеет определенную модель для своего развития. Она возникает как непосредственная народная религия, основанная на любви, претерпевает испытание атеизмом и дорастает до «Философии религии». Этим открывается, что мир определяется не столько персонифицированным Богом, сколько абсолютным надличностным началом мира, которое познает само себя. Традиционные религиозные представления – лишь неадекватная идея самопознания абсолютного духа. Адекватной формой такого сознания может быть лишь философия.

«Феноменология духа» и посвящена формулированию такой философии. Причем здесь такое сознание предстает преимущественно как индивидуализированное, а не социокультурное. Он заявляет, что абсолютное начало реальности должно быть родственным характеру нашего мышления, иначе его нельзя было бы фиксировать мыслью. И разрабатывает тезис о том, что познание является самопознанием абсолютного начала самой реальности, «пронизывающей» человека и потому соотнесенной с его сознанием.

С точки зрения такого абсолютного начала философия окажется не философией субъективного субъект-объекта, как у Фихте, и не философией объективного субъект-объекта, как у Шеллинга, а философией рационально понимаемого единого субъект-объекта как такового.