Сказанное позволяет сделать вывод, что за период между двумя мировыми войнами в России происходит быстрое затухание процессов социально-научного, в т.ч. культурологического образования. В учебных структурах знания об обществе и культуре дедифференцирую-тся, редуцируются к одной упрощенной прогрессивистской философской модели. Те области, которые не могут полностью укладываться в эти рамки — социология, антропология, лингвистика, психология, история искусств, искусствоведение — либо вытесняются из учебных программ, либо преподаются вне связи с социокультурным контекстом. Иными словами, представления об обществе и культуре на уровне образования герметизировались в рамках простейших догматов советского марксизма-ленинизма.
СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ. Жесткое давление идеологических нормативов в системах образования и просвещения не означало, однако, полного отсутствия движения в области социальных наук. Различными путями и способами осуществлялась критика государственной идеологии — в основном на уровне обыденной жизни и без публичности, и некоторые идеологемы заменялись элементами рационального познания. Прежде и быстрее всего рационализация познания имела место в сферах естественных и технических наук, поскольку несовместимость мифологии и эмпирически проверяемых теорий, переводимых в технологии, здесь совершенно очевидна. Образование в этой области было необходимо осуществлять с ориентацией на мировые стандарты с того времени, когда советское руководство вступило в конфронтацию с развитыми странами и стимулировало развитие военной промышленности. Последняя на мировом уровне к этому времени была наиболее наукоемкой и динамичной по сравнению с другими отраслями производства.
Конфронтация с западными странами, с одной стороны, и открытая ориентация на западные критерии в области науки, техники, образования, качества жизни — с другой, стали значимыми стимулами активизации интереса к познанию общества и культуры.
Изменения в области преподавания социально-научного знания осуществлялись значительно медленнее, чем это происходило на уровнях социокультурной жизни в целом и научно-исследовательской культуры в частности. Помимо того, что система образования вообще является одной из консервативных специализированных областей культуры по своему функциональному назначению, ее обновление в стране тормозилось рядом специфичных для советской культуры факторов.
Во-первых, идеологизированность обществоведения в стране препятствовала обновлению соответствующих учебных курсов. Все попытки преподавателей заключить в рамки советского марксизма новые западные научные направления в познании общества и культуры и изложить их в примитивной квазифилософской терминологии не имели успеха. При таком "переводе" терялись представления о назначении и смысле теорий, границах их применимости, ситуациях эффективного использования — как исследовательского, так и технологического. Соответственно, студентам излагались лишь внешние признаки научных направлений, таких, как структурный функционализм, структурализм, общая теория систем и т.п.; сами они подвергались критике с идеологических позиций, но как они работают и почему так активно используются в социальных науках, не объяснялось, поскольку это не входило в задачу образования в области обществоведения.
Во-вторых, развитию образования в области социальных наук препятствовало донаучное состояние отечественного обществоведения. Сама атрибутация в качестве "философских наук", "гуманитарных наук" свидетельствовала о том, что и идеологам, и вузовской общественности выгодно назвать научными способы познания, которые таковыми не являются по своим функциональным характеристикам. Сложившиеся стереотипы спекулятивных рассуждений были санкционированы как научные, вследствие чего попытки приблизить знания об обществе и культуре к научным образцам до сих пор встречают в вузовской среде устойчивое сопротивление.
Уважаемый посетитель!
Чтобы распечатать файл, скачайте его (в формате Word).
Ссылка на скачивание - внизу страницы.