Прокуратура Петра I: истоки создания, страница 97

[ccxlv] Изданные по представлению генерал-прокуратуры указы Сената начинались с неизменной формулы: “По предложению генерал- и обер-прокуроров…”/ “По предложению генерала-лейтенанта и генерала-прокурора…”. Примечательно, что в нескольких случаях имело место прямое включение подлинников генерал-прокурорских представлений в состав указных книг Правительствующего Сената. См., к примеру, представления П.И. Ягужинского и И.И. Бибикова от октября и от декабря 1724 г.: Там же, кн. 1932, л. 43-44; кн. 1934, л. 127 [приложение III, № 3].

[ccxlvi] Там же, кн. 1888, л. 428 об, 465, 682 об., 715 об.; кн. 1915, л. 94; кн. 1918, л. 58.

[ccxlvii] По вполне справедливому замечанию М.В. Клочкова (Клочков М.В. Генерал-прокурор // Новый энциклопедический словарь. СПб., б.г. Т. 12. Стб. 956). Нельзя не отметить, что передача императорских распоряжений отнюдь не явилась исключительной прерогативой П.И. Ягужинского. Объявлением высочайших повелений в описываемое время занимались и другие лица (скажем А.В. Макаров, А.Д. Меншиков, П.А. Толстой). Конец подобной практике был положен указом Петра I от 11 декабря 1724 г. (Законодательные акты Петра I. С. 151).

[ccxlviii] РГАДА, ф. 9, отд. 1, кн. 58, л. 96-97 (совр. копия). Внесение данного протеста оказалось (в отличие от следующего) странным образом не отмечено в книге протоколов Сената. Вообще же, факт подачи Петровской генерал-прокуратурой двух формальных “протестаций” на решения Сената остался не замечен предшествующими авторами. По всей видимости, это произошло, потому что протесты дошли до нас главным образом не в материалах сенатского делопроизводства, а в составе толком не введенного в научный оборот судного дела П.П. Шафирова и Г.Г. Скорнякова-Писарева 1723 г.  

[ccxlix] Все положения поданного 2 октября протеста Григория Скорнякова-Писарева подверглись доскональному судебному исследованию в январе-феврале 1723 г. Было в частности установлено, что в январе 1722 г. советника М.П. Шафирова вывели за штат Ревизион-коллегии в связи с ее реорганизацией. Очередное назначение – на аналогичную должность в Берг-коллегию - он получил 6 июля. Несмотря  на полугодовое пребывание вне службы, 10 августа Михаил Шафиров подал челобитную с просьбой о выплате ему за этот период советнического жалованья. 26 сентября 1722 г. Правительствующий Сенат в лице Д.М. Голицына, Г.Ф. Долгорукова и П.П. Шафирова названную челобитную без всяких возражений удовлетворил. Более того: как выяснилось в ходе судебных заседаний, Петр Шафиров подлогом внес в указ от 26 сентября приписку о выплате жалованья М.П. Шафирову еще и за сентябрьскую треть 1722г. (просьбы о чем в челобитной не содержалось).

[ccl] Фактически отменившее указ от 26 сентября решение о невыплате Михаилу Шафирову жалованья было принято на заседании Сената 8 октября 1722 г. (Там же, ф.248, кн. 1888, л. 571).

[ccli] В сенатских протоколах и в материалах судебного процесса 1723г. сохранилось множество свидетельств об изрядно дезорганизовывавших повседневную работу Сената перебранках Г.Г. Скорнякова-Писарева и П.П. Шафирова. Так, 16 января 1723 г. Г.И. Головкин показал, что между Григорием Григорьевичем и Петром Павловичем “по их несогласию, почитай, по вся дни были споры и крики…” А.А. Матвеев тогда же отметил, что “крики в Сенате едва не по вся дни у него, Писарева, з бароном Шафировым были  для того, что он, Писарев усмотрел… что он, барон, во всех своих чинил всем делам многоплодным криком своим помешки, в том ему, Шафирову, возбранял, от чего еще и болшия у них те крики и междоусобные ссоры умножалися…” А в протокольной записи от 14 ноября удрученно констатировалось, что “господа Сената неоднократно им [Г.Г. Скорнякову-Писареву и П.П. Шафирову] говорили, чтоб оне от таких разговоров [выяснения отношений] престали, однако ж им [сенаторам] собою их от того унять невозможно” (Там же, л. 640об.; кн. 300, л. 52, 54). Что же касается разразившегося на ассамблее в доме П.И. Ягужинского 28 сентября кулачного инцидента, то оба участника обрисовали его несколько по-разному: