Прокуратура Петра I: истоки создания, страница 75

[xciv] Филиппов А.Н. Правительствующий Сенат… С. 211. Присутствие на заседаниях Сената дежурного “штап-офицера” само по себе, видимо,  все же нервировало сенаторов, а заодно порождало невыгодный для высшей власти общественной резонанс. Отзвук подобных настроений явственно отразил инцидент, произошедший в Сенате 5 ноября 1722 г. Согласно книге сенатских протоколов, “…при том тайный действителный советник князь[Г.Ф.] Долгорукой предлагал, что при сенатской палате поставлен караул, а в какую силу неведомо. И к тому обер-прокурор [Г.Г. Скорняков-Писарев] объявил, что тот караул поставил он для чести сенатцкой, и чтоб никто без докладу в Сенат не входил. А барон Шафиров говорил, что о том произошол слух, якобы господа Сената под арестом. И по  разсуждении приказали тот караул от сенатцкой полаты от дверей отвесть…”  (РГАДА, ф. 248, кн. 1888, л. 611).

[xcv] Сообразно гл. 45 Генерального регламента от 28 февраля 1720 г., каждая коллегия обязывалась иметь собственного фискала. В задачу этого должностного лица входило  “смотреть, чтоб все порядочно по данным регламентам и указам управляемо было правдою и доброю ревностию” (Полное собрание законов. Т. 6. С. 156-157). В действительности, насколько известно автору очерка, ни в 1720 г., ни впоследствии, коллежские фискалы в России так и не появились.

[xcvi] См. авторитетные подсчеты А.Г. Манькова и Е.В. Анисимова: Анисимов Е.В. Государственные преобразования… С. 278; Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. СПб., 1998. С. 16.

[xcvii] Богословский М.М. Областная реформа Петра Великого. С. 12-13. Подробнее о государствено-правовых воззрениях Петра I см. в частности: Там же. С. 3-4, 16-17, 444; Зайченко А.Б. Взгляды Петра I на власть и закон // Историко-правовые исследования: Проблемы и перспективы. М., 1982. С. 103-109; Анисимов Е.В. Время Петровских реформ. Л., 1989. С. 40-42, 237-239; Павленко Н.И. Петр I (К изучению социально-политических взглядов) // Россия в период реформ Петра I. М., 1973. С. 60 – 71. Показательно, что мотив “общего блага” акцентированно прозвучал в речи первого российского императора по поводу такого знаменательного события как заключение Ништадтского мира. В этой краткой речи, произнесенной 22 октября 1721 г. в столичном Троицком соборе, Петр I между иного подчеркнул, что “надлежит трудитца о ползе и прибытке общем, …от чего облехчен будет народ” (Законодательные акты Петра I. С. 156).

[xcviii] Полное собрание законов. Т. 6. С. 591. Длительно и тщательно составлявшийся Адмиралтейский регламент рассматривался Петром I как образец для соответствующих нормативных актов остальных ведомств. 11 мая 1722г. император предписал “во всех колегиях зделать регламенты протиф Адмиралтейской колегии, толко где потребно имена переменить…” (Законодательные акты Петра I. С. 109). Глубоким парадоксом законотворческого процесса первой четверти XVIII в. явилось то, что в этот период так и не было создано нового Уложения. Кодификационные работы, ведшиеся особенно интенсивно с 1720г., так и не завершились при жизни Петра I. Грандиозный, охвативший все отрасли права, состоявший из четырех книг и 2113 артикулов проект нового Уложения поступил на рассмотрение Сената только в сентябре 1726 г. (Подробнее см.: Замуруев А.С. Проект Уложения Российского государства 1723 – 1726 гг. – памятник отечественной политико-правовой мысли: Автореф.  дисс…  канд. ист. наук. СПб., 1993).

[xcix] Законодательные акты Петра I. С. 107. Проблему неисполняемости законов осознавал, разумеется, не один Петр I. Достаточно вспомнить, как в те же годы И.Т. Посошков с горечью констатировал, что “ныне колико новых статей издано, а немного в них действа, ибо всех их древносная неправда одолевает”. (Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве. С. 179).