Основы учения об эпидемическом процессе: Учебное пособие, страница 2

Учение о природной очаговости инфекционных болезней, также как вся теория саморегуляции паразитарных систем при антропонозах, пронизывает все 3-и составные части общей эпидемиологии и, с учетом последних достижений в этой области, дает представление об основах эпизоотологии (для зоонозов), а также элементах эпифитологии (для сапронозов). Без глубокого изучения общих для человека, животных и растений резервуаров возбудителей инфекций невозможен дальнейший прогресс в борьбе с инфекционной патологией, широко распространенной в биосфере и наносящей огромный ущерб не только человеку, сельскохозяйственным и домашним животным, а также культурным растениям, но и природе в целом. В связи с новыми научными данными, в последние годы настойчиво ставится вопрос об уточнении ряда категорий теории с экологических позиций. Дело в том, что паразитология, первоначально выделившаяся из медицинской инфектологии, традиционно ограничивалась при изучении общих для человека и животных возбудителей категорией "беспозвоночные животные". Вне поле ее зрения оставался сложный мир прокариотов и вирусов, являющихся паразитами не только теплокровных, но всех типов низших животных до простейших включительно, а также растений. Микробиология же все еще познает микромир, в основном, на организменном и суборганизменном уровнях. Кроме того до сих пор существует определенный разрыв между эпидемиологией и зоо- и фитопатологией, изучающими на популяционном уровне паразитарные системы, искусственно вычлененные из общих биогеоценозов, под различными углами зрения. Поскольку совершенствование понятийного аппарата теории требует тщательной научной проработки, необходима широкая кооперация исследователей указанных направлений синтетической науки о паразитарных системах на основе эволюционного учения.

ГЛАВА I. ПРИЧИНА И УСЛОВИЯ ЭПИДЕМИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА.

1. Проблема причинности в эпидемиологии.

Каузальность является кардинальным философским вопросом теории эпидемического процесса. Вплоть до последней четверти нашего столетия в нем полной ясности не было. Еще недавно причиной эпидемического процесса многие считали только возбудитель - микроорганизм на популяционно-видовом уровне. Этим отдавалась дань детерминизму, стоящему на твердой материалистической основе. К условиям, влияющим на взаимоотношение причины и следствия рассматриваемого процесса (его проявлений в виде заболеваемости населения), основоположники отечественной эпидемиологии совершенно справедливо относили совокупность социальных и природных "факторов", однако видели в них только внешние, лежащие на поверхности явления. Поэтому Л.В.Громашевский, не отказываясь от этих господствующих с начала 20 века представлений, ввел понятия "внешней движущей силы" эпидемического процесса ("внешней" причины) - совокупности социальных и природных условий, и "внутренней движущей силы". Последняя включала триаду взаимодействующих категорий: источник возбудителя - механизм передачи - восприимчивость организма ("элементарная ячейка" эпидемического процесса). Но при этом он несколько переоценивал роль механизма передачи, считая, что заболевание возникает при любом состоянии микроорганизма, если заражение реализовалось. В таком подходе видно отчетливое влияние монокаузализма, абсолютизировавшего значение этого причинного фактора (в прежней трактовке - единственного этиологического агента), что имеет корни в учении о контагиях (Гален, Варон, Фракасторо и др.) и увлечении микробиологией на фоне только еще зарождавшейся и не достигнувшей своих высот иммунологии.

Противоположную точку зрения отстаивали кондиционалисты, которые преувеличивали роль условий, отделяя этиологию (в их понимании - возбудитель как внешний фактор) от патогенеза (восприимчивости и тех изменений, которые происходят в макроорганизме на популяционном уровне). Так, И.В.Давыдовский, А.Д.Адо и др., относя к патогенезу (условиям) причинно-следственные изменения в организме больных, не видели их обратной связи с возбудителем как этиологическим фактором. Многие из всей совокупности условий вы-