Роберт Шмитт. Практика Писания. Главные моменты во взглядах реформаторов, страница 42

Одним из наиболее занимательных форм является использование рассказа или иллюстрации для изложения всего отрывка. Что если текст рассказывает о Петре и Иоанне, исцеляющих хромого у ворот храма? (Деян.3:1-20) Вместо использования одного из имеющихся планов, мы можем изложить все с точки зрения самого исцеленного. Мы можем использовать свое воображение, чтобы восстановить картины его детства, представить, каково быть всю жизнь калекой, быть в тягость окружающим. Мы можем поразмышлять о его ежедневных бдениях у храма, и о том, как выпрашивание милостыни стало частью его жизни. В этот момент мы можем сказать о том, как некоторые из нас зависимы, слабы и тоже в каком-то смысле являются калеками. Мы можем продолжить рассказ упоминанием о том, как Петр и Иоанн разочаровали калеку. Они не дали ему того, что он просил. Применяя этот урок по отношению к себе, мы наблюдаем, как люди впадают в депрессию, когда они не всегда получают то, чего хотят от жизни. И в самую последнюю очередь мы можем описать чувство радости, охватившее этого человека, когда сила Божья позволила ему встать и ходить. Хотя это похоже на план-объяснение, он отличается тем, что многое видится глазами самого калеки. Петр и Иоанн – странники. Удивление действительно охватывает всех, когда калеки становятся сильными, а радость переполняет сердца.

Иногда рассказ может быть полностью вымышленным, как например, в случае с мальчиком из толпы в 5000 человек, накормленных Иисусом (мы назовем его Мефа). Такой прием часто использовался авторами романов о библейских временах. Они создавали характеры, которые становились свидетелями библейских событий. Их глазами и через их чувства такие наблюдатели, такие слушатели получают новое восприятие того, стало -----озвученными историями.

В таком же духе мы можем построить изложение, взяв за основу современные события. Миссионер в Африке однажды рассказал историю о человеке, который попал под суд. На суде разные свидетели показали, что этот человек совершал поступки, подрывающие жизнь общины и предоставляющие опасность для окружающих. Глава общины, обладающий полномочиями судьи и исполнителя, приговорил этого человека к смертной казни. Но когда человек взмолился о прощении, судья заколебался. Затем он предпринял следующее. Он позвал своего маленького сына и отдал его, чтобы он понес наказание вместо этого человека. И  завершается этот рассказ вопросом о том, что же делать приговоренному человеку? А что нам делать? Основой занятия послужил отрывок из Иоанна 3:16.

В другом случае современная или библейская иллюстрация может подсказать, какой вид плана использовать для занятия-размышления  или занятия по изучению Библии. Возможно, текст для изучения представляет  собой притчу о смаковнице (Лк.13:6-9). Говоря о тексте, мы можем упомянуть современное дерево, растущее в нашем саду позади дома. План может иметь следующий вид:

I. Дерево имеет хороший ствол.

II. Почему же оно не дает плодов?

А. Может быть из-за погоды?

В. Может из-за вредных насекомых?

С. Может быть из-за прививок?

III. Мы дадим дереву еще один последний шанс.

Во второй части плана содержатся пункты, взятые не столько из текста, сколько подсказанные возможными причинами, по которым дерево не плодоносит. Такое деление на пункты мысленно наводит на новые аналогии. Погода может ассоциироваться с настроением в обществе. Насекомые олицетворяют стяжательство или другие грехи. А прививки означают наши взаимоотношения с Богом, источником нашей жизни.

Использование историй как форму изложения всего материала делает занятие очень занимательным. Оно приоткрывает двери для интригующего рассказа, который удерживает внимание всей аудитории. Но наряду с этим в данном приеме кроются кое-какая опасность. Одна из них довольно ясна. Иногда при таком привлекательном изложении все внимание сосредотачивается на самом рассказе, и Писание теряет свою значимость. Мы не должны использовать их слишком часто, иначе можно слишком упростить истины из Писаний.  Они превосходны, но только при использовании время от времени, они вносят некоторую свежесть в знакомый текст и не дают нашему вниманию рассеяться.